Спящая красавица - [9]

В зале стало шумно. Орлов снова оглянулся. В колоннах с лифтами открывались двери, толпы разбегались по рядам с капсулами, а лифты уносились за следующими толпами. Снова ухнуло, заскрежетало. Теперь где-то вверху и справа.

Рептилия и раргарец подбежали к Орлову, который забирался в капсулу.

– Места еще есть? – рыкнул раргарец.

Орлов узнал его – этот был из своих, косморазведчик. Рептилии для него были на одно лицо.

– На вас хватит, – сказал он и нырнул внутрь. За спиной ему слышно было, как в люк забираются раргарец и рептилия.

– Опоздавших не ждем! – громко сказал Танино из-за панели управления.

Люк закрылся. Пронзительно взвизгнули сервомоторы, прижимая люк к корпусу.

Орлов плюхнулся в стартовое кресло, которое тотчас приняло форму его тела.

– Все сидят? – выкрикнул Танино. – Стартуем!

В это момент взорвалось совсем недалеко, и капсулу заметно тряхнуло.

Решетчатая штанга с капсулой переместилась в шлюз. Сквозь смотровую щель капсулы видно было, как впереди уехала вверх бронеплита – заклубилось белое облако замерзающего воздуха, засветилось звездное небо. Штанга раздвинулась, и капсула оказалась в открытом космосе. В кабине над смотровой щелью засветились обзорные экраны. Катапульта выстрелила капсулу, и тотчас включились маневровые двигатели, выравнивая движение капсулы.

– Неужто спаслись? – недоверчиво промолвил Танино.

– Я ничего не понимаю, – потерянно пророкотал раргарец.

– Нашш дессантник, – сказал вдруг ссамашшит сдавленно. – Ссмотрите.

Орлов поднял голову к экранам. На экране заднего обзора виден был бок удаляющегося десантного корабля, похожего на кита. Желто-багровые шары взрывов возникали по всему корпусу, словно корабль кто-то обстреливал. Видно было, как стартуют целые флотилии спасательных капсул. Потом рванули реакторы, за ними – топливные баки, а еще один мощный взрыв, должно быть арсенала, разломил корабль на несколько частей, которые продолжали разваливаться от мелких взрывов. Три крупных взрыва слились в один ослепительный плазменный шар, похожий на маленькое солнце. Разрастаясь, он поглотил обломки корабля и аварийные капсулы, превратив их в газ, и начал догонять капсулу Танино.

– Включи маршевые, – сказал Орлов.

– Слышу! – откликнулся Танино.

Загудели маршевые двигатели. Плазменный шар начал отставать. Было видно, как он постепенно тает.

– Стоп, машина! – объявил итальянец, и гул двигателей стих. – Теперь точно могу сказать – спаслись! – весело проговорил он.

– Надолго ли? – мрачно отозвался раргарец.

– И сспаслиссь ли? – добавил ссамашшит без эмоций – эти рептилии от природы не умели воспроизводить их.

– Мрачные попутчики нам достались, – заметил Танино со вздохом.

– Чему радоваться? – подал голос Орлов. – Погибли все наши товарищи. Непонятно, что уничтожило корабль. Мы одни в открытом космосе. Неизвестно, где. Еды, воздуха и топлива – в обрез. И никаких приветливых планет… то есть вообще никаких планет поблизости я не вижу. Подумаешь тут, кому повезло больше, – тем, кто мгновенно сгорел в плазме, или нам – с перспективой долгой и мучительной смерти в этой тесной и душной кабине.

Угрюмое молчание длилось до тех пор, пока раргарец не прервал тишину.

– Ладно. Мы еще не умерли. Давайте знакомиться.

Познакомились быстро. Раргарец Рал Ингу Га Ре – "для своих просто Рал Га" – был командиром группы косморазведчиков и сражался в космосе почти четверть земного века. Ссамашшит Госсишш был офицером-навигатором на корабле, он воевал семь лет. Рал Га и Госсишш познакомились пару прыжков назад и проводили свободное время в спорах на военные темы – за питьевыми приборами с запрещенным горячительным "орх", рецепт которого некогда завез кто-то из землян. Орлов его пил – это было домашнее пиво с добавлением этилового спирта. На Земле его называли "ёрш", а в звездной армии название адаптировали под семь языков. Так ёрш стал орхом.

Рал Га тоже сообразил, что взрывы неспроста, и, перед тем как объявили аварийную тревогу, потащил недоумевающего Госсишша на уровень с катапультами, как Танино – Орлова.

– Когда дело пахнет тухлятиной, – сказал Рал Га рыкающим басом, – мой нюх никогда меня не подводит. Иначе бы я не продержался так долго, и мой труп давно бы сгнил на одной из планет-колоний мариеков.

– Но я до ссих пор не понимаю, что сс нами ссо вссеми сслучилоссь, – сообщил Госсишш. – Почему такая катасстрофа?..

Орлов повернул кресло и посмотрел на Танино.

– Мой приятель, возможно, знает, что произошло.

Танино потупился.

– Я не знаю. Я строю предположения и догадки. Гибель нашего транспорта, на мой взгляд, подтверждает эти догадки. В какой-то мере.

– Выкладывай, – сказал Орлов.

Из многословного, путаного, с отступлениями, рассказа Танино следовало, что, судя по обрывкам информации, собранным из разных источников и осмысленным итальянцем – любителем быть в курсе новых разработок вооружения, мариеки создали так называемые наномины. Конфедерация тоже работала над созданием этого оружия, но, судя по катастрофе десантного транспорта, мариеки уже используют их, – во всяком случае, в звездных стычках.

– Они, должно быть, отправляют эти наномины вдоль поражающего луча в сторону цели, – развивал свои догадки Танино. – Пока действует защитное поле, наномины просто гибнут в этом поле… или уж не знаю, что там с ними происходит, но вреда от них нет. А на нашем транспорте поле вырубилось. И везде, куда попали удары мариеков, насобирались миллионы этих микромин. Как они устроены и действуют, – не спрашивайте, понятия не имею. Кто был ранен, тоже получил порцию таких мин себе под шкуру – через раны. Почему-то мины в живых организмах начали срабатывать немного раньше, чем остальные. Почему – и этого пояснить не могу. Передаются ли они от существа к существу, как микробы, – только мариеки, наверное, и знают. Но оружие, сами видите, коварное. За подбитым кораблем Конфедерации мариекам теперь незачем гнаться. Он и так взлетит на воздух. По дороге домой или прямо на базе – вместе с базой… – Танино пожал плечами. – Если есть вопросы, задавайте. Но, боюсь, я не смогу на них ответить.