Спящая красавица - [7]

– Какую-нибудь безделушку, – продолжал Танино, оживленно жестикулируя. – Какой-нибудь маленький подарочек, от которого наш Джек мог бы прийти в восторг, потому что нам, землянам, положительные эмоции прибавляют сил. А ему после такого ранения силы бы очень и очень не помешали. Согласен?

– На все сто, – сказал Орлов. – Но здесь нет подарочных киосков. Не дарить же ему пару собственных поношенных носков?

– Да, ты прав, однако идея хороша.

– Хороша, но невыполнима.

– Невыполнима! Что за слово в устах косморазведчика?

Они вошли в отделение реанимации. Здесь воняло свежей гарью, стены и двери боксов были не белые, а серые с разводами копоти. Разведчика замедлили шаг. Их обогнали двое медиков в зеленой униформе с черными пятнами сажи.

– Это еще что?.. – настороженно промолвил Орлов.

– Ничего себе неприятность, – тихо сказал Танино.

Несколько шагов – и они остановились у бокса Джека Шоу. В боксе вместо двери зияла дыра с оплавленными краями, стены вокруг дыры были черными от копоти, внутри было темно, оттуда сильно воняло горелым пластиком, оплавленным металлом, гасителем. Застывший уже гаситель по колено заполнял помещение бокса и широкими языками вытек в коридор.

Орлов уперся кулаками в бока и недобрым тоном четко и медленно выговорил:

– Оч-чень бы хотелось узнать, что тут, прах побери, произошло?

Танино коснулся пальцами края дыры и с шипением отдернул руку.

– Ах ты!.. Горячая.

– Пойдем-ка, Умберто, – решительно сказал Орлов. – Отыщем самого главного в отделении лекаря и вытрясем из него всю информацию о том, что здесь приключилось, и о судьбе Шоу.

Они направились в сторону врачебного кабинета. Когда они подходили к двери, позади грянул взрыв. Ударной волной их швырнуло вперед – на металл двери и переборки.

Орлов пришел в себя и открыл глаза. Он лежал на спине, а над головой, под потолком коридора, клубился коричневый дым, воняло плавящимся пластиком, гарью и сожженной плотью. Из глубины коридора доносились вопли боли и крики о помощи.

Орлов сел и потряс головой. Он никак не мог сосредоточиться. Перед глазами плыло, в ушах звенело. Он посмотрел по сторонам. Везде дымная пелена, вокруг мелкие обломки медицинского оборудования и мебели, изуродованные детали приборов, непонятные красные обрывки на полу и красные брызги на стенах.

Танино со стоном заворочался рядом и приподнялся на локте.

– Голова, – пробормотал он сквозь зубы и потрогал лоб. – Вот это шишка…

По губам Орлова текла теплая, соленая, противная струйка. Он ощупал лицо. Нос начал распухать, из правой ноздри сочилась кровь.

– Умберто, – сказал он осиплым голосом. – Ты как?

– Хреново, но жить, кажется, буду, – попытался пошутить Танино. И – серьезно: – Что случилось? Откуда взрыв? Атака? Нет! Была бы тревога… Или диверсия?.. Но кто?..

– Поднимайся, косморазведчик, – сказал Орлов. – Надо помочь пострадавшим.

С кряхтением и проклятиями они встали. Даже от двери было видно, что в стене отделения, вместо еще одного бокса для раненых, зияет дыра, и оттуда валят клубы дыма и выглядывают языки пламени, а на полу коридора, неподалеку от взорвавшегося бокса, лежат двое в зеленой униформе, залитой кровью.

К боксу со всех сторон бежали люди в зеленых одеждах, подъезжали блестящие полусферы киберпожарных. Двери лифта раскрылись, и в лазарет вкатилась тележка аварийников, а за нею спешила команда, все еще грязная после недавнего взрыва, – та самая, которую видели Орлов и Танино по пути к Шоу.

Стараясь побыстрее переставлять непослушные ноги, разведчики двинулись к месту взрыва. На ходу Орлов сокрушенно проговорил:

– Скорее всего, нашего друга Шоу разнесло на куски еще в первом взрыве.

– Что делать, – отозвался Танино болезненным голосом. – На войне как на войне.

В оплавленную дыру аварийщики уже закачивали гаситель, внутри шипело и трещало, а наружу рвались клубы зловонного серого пара пополам с коричневым дымом. Одного из лежащих медиков накрыли пластикетовой простыней, – значит, был мертв. Другой (с воскового цвета лицом, забрызганным кровью) громко стонал, вместо живота у него было кровавое месиво, по полу растеклась кровь, но коллеги уже оказывали ему помощь, – подплыла и раскрылась торпеда полевого хирурга-реаниматора, раненого осторожно подняли с пола и уложили в торпеду, крышка плавно закрылась.

Орлов поморщился. Ему никогда не нравился внешний вид этих реаниматоров, – напоминает металлический гроб, хотя и выполняет совершенно противоположные функции. Дважды Орлову довелось побывать внутри. Когда опускалась крышка, ему хотелось кричать и звать на помощь, будто его собираются хоронить. Правда, наркоз почти сразу лишал его памяти.

Орлов остановился. Танино – рядом.

– Похоже, наша помощь тут уже не требуется, – заметил итальянец.

– Да, похоже, – сказал Орлов, оглядываясь. – Но я все-таки хотел бы знать, что это за взрывы такие? Только вот из кого вытрясти ответ?

У стены, немного в стороне от событий, стоял медик, тоже забрызганный кровью, но чужой кровью, – медик не был ранен, он был в шоке. Он выглядел так, словно свалился с верхних уровней и не может понять, где он и что происходит. Орлов подошел к нему, взял за плечи и резко встряхнул.