Спутники Волкодава - [17]

5

Солнце уже клонилось к горизонту, а до Тин-Тонгры было еще плыть и плыть, когда сидящие в каноэ дружно вздрогнули от раздавшегося с левого берега оклика:

— Эй, на лодке! Никак вы к нам с Тулалаоки пожаловали?

«Девчонка здорово ныряет, если так долго была под водой», — подумал Ваниваки и выжидательно взглянул на Тилорна, но тот лишь отрицательно покачал головой:

— Если я сейчас зачарую ее, она попросту утонет.

— Хорошего лова! Много ли жемчужин посчастливилось отыскать? — приветствовала ныряльщицу Маути, внимательно осматриваясь по сторонам. Похоже, девица приплыла сюда одна: кроме легкого челнока из коры, столь крохотного, что заметить его между двумя наполовину скрытыми водой валунами почти невозможно, если не высматривать специально, других лодок поблизости не было.

— Мне не повезло, в моих раковинах не оказалось слез моря, — отвечала девушка, чуть заметно шевеля руками, чтобы удержаться на плаву, и перевела пытливый взгляд больших темных глаз с Маути на Тилорна. — Неужели вы и правда надеетесь выручить своего горе-жениха?

Ваниваки, которого нырялыцица едва удостоила взглядом, нахмурился и сжал кулаки:

— Почему бы и нет? Уж не ты ли нам помешаешь?

Вместо ответа девица ушла под воду, а Маути досадливо хлопнула ладонями по коленям:

— У тебя глупый язык! Если бы она хотела нам помешать, то верно не стала бы окликать и привлекать к себе внимание! Гребите к челну, но не пытайтесь догнать ее.

— Зачем все это? Пусть Тилорн заставит ее забыть…

— Она собиралась что-то сказать нам, о чем-то предупредить! Разве это не ясно? — прервала юношу Маути и, увидев, что девушка выбралась на отмель, прошептала: — Кладите весла!

Незнакомка в три стремительных прыжка достигла челнока и одним движением спихнула его в воду.

— Вот уж не подумала бы, что она такая трусиха! — громко заявила Маути.

— Я трусиха?! — готовая прыгнуть в челнок девушка замерла.

— Мало того что трусиха, так еще и умом не блещет. Другая бы сразу сообразила, что копье быстрее весла, — поддержал Маути Ваниваки.

Глаза девушки округлились, но она продолжала пребывать в нерешительности. Сетка с раковинами-жемчужницами у пояса и длинный нож, ножны которого были примотаны к голени, — вот и все, что было у нее под рукой. Челнок же, понимание этого отчетливо читалось на ее лице, никак не опередит пущенного ловкой рукой копья.

— Не бойся, мы не причиним тебе зла. Наши мужчины не воюют с детьми. — Смех Маути заставил девушку гордо выпрямиться.

— Я не ребенок! — Маленькая нырялыцица, копируя, по-видимому, чью-то позу, расправила узкие плечи, демонстрируя неразвитую грудь, положила ладони на худые бедра и независимо откинула назад голову. Тяжелая прическа, сделанная при помощи ремешков и палочек, чтобы волосы не мешали нырять, казалась слишком массивной для тонкой шеи, а хрупкому, угловатому телу подростка настолько не соответствовали жесты и вызывающее выражение лица, позаимствованные у зрелой женщины, что Ваниваки непроизвольно улыбнулся.

— Кто же ты тогда? — мягко спросил Тилорн.

— Я Патинаутаваруни из рода Таваруки, — высокомерно промолвила девушка.

— И чем же знаменит твой род? — поинтересовался Тилорн все так же серьезно.

— Мой род… Это не важно! Главное — я не ребенок!

— Очень хорошо. Тогда ты не будешь осуждать юношу, приплывшего на ваш остров по зову сердца. Девушки очень хорошо разбираются в таких вещах, как влечение сердца, — вкрадчиво сказала Маути.

— Никто его не осуждает. Но раз уж не умеешь, так нечего и браться похищать невесту…

— Пати из рода Таваруки! Разве сердце спрашивает: достаточно ли я красива, чтобы полюбить этого юношу? Оно говорит: люблю! Оно говорит: хочу! — и спорить с ним бесполезно. Разве не так? И если зовет сердце, мы, сильные и слабые, следуем его велениям, потому что не можем иначе. Руки негонеро оказались сильнее рук Ваниваки и схватили его, но неужели горячее сердце не стоит сильных рук? Разве оно не достойно любви и уважения?

Пати потупилась и, пошевелив ногой в воде, разогнала нахальных пестрых мальков.

— Каждая девушка-негонеро мечтает иметь жениха со смелым и любящим сердцем. Мы все завидуем Итиви, хотя дразним ее и притворяемся, будто презираем за неловкость жениха.

— Он мой друг, — сказал Ваниваки, — и я вытащу его с Тин-Тонгры. Он не слабый — в сеть Панакави может попасть любой.

— Я знаю, и… Я хотела сказать, что вам не спасти своего друга. Глаз Панакави широко открыт, а это значит — Синие Ямы надежно охраняют подходы к Тин-Тонгре с запада.

— О, змеи морские! Опять эти сказки для несмышленышей! — раздраженно отмахнулся Ваниваки. — Видел я ваши Синие Ямы, они могут остановить только трусливых негонеро или не умеющих плавать матуави.

— Они остановят и поглотят всех, даже Госпожу рыбу и ее слуг! — Пати окинула юношу пренебрежительным взглядом, ловко нацепила на себя плетеный фартук-юбочку и осторожно влезла в сильно накренившийся челнок. — Тебе достаточно будет только раз взглянуть на всеядные Синие Ямы, и ты, позабыв про друга, будешь грести всю ночь, лишь бы убраться от них подальше.

— Потому-то женщин и не берут на лов рыбы! Хвостоколку они принимают за акулу, а при виде акулы сходят с ума от страха!