Спутники Марса: принц Конде и маршал Тюренн - [67]

Между тем, колонны союзников достигли реки Гейн. Получив от принца Оранского весть о том, что случилось с арьергардом и требование о скорейшей помощи, Суше долго медлил, прежде чем решился выступить. Сам Вильгельм с голландской и испанской пехотой занял позицию вокруг аббатства Сен-Никола. Сады и рощицы, находившиеся между ним и французами, делали невозможной фронтальную атаку его сил французской кавалерией. Но едва статхаудер едва успел расположиться на своих позициях, как пехота и пушки Конде вступили в атаку, в то время как его конница (справа возглавляемая герцогом Люксембургским, а слева Фуриллем и самим принцем) окружила противника и поначалу находилась на флангах вне зоны его выстрелов. Французы встретили упорное сопротивление испанской и голландской пехоты, ободренной личным присутствием принца Оранского. Конде несколько раз водил в атаку свою кавалерию и, наконец, с большими потерями вытеснил противника из Сен-Никола и утвердился в близлежащих рощах. Ассентар, будучи тяжело раненым, попал в плен и спустя несколько дней умер. Смертельную рану получил и Фурилль, пытавшийся ранее отговорить принца от повторных атак. Маркиз желал пожить еще несколько часов, чтобы увидеть, как его командующий «будет выпутываться сам». Тем не менее, перед кончиной он благодарил Бога, что служил под началом принца, «смелость которого невозможно выразить обыкновенным языком». А Вильгельм, преследуемый французской конницей, отступил к деревне Фэ и там в два часа дня занял сильную позицию. Правда, испанский и голландский обозы, шедшие за колонной на правом фланге, оказались беззащитны. Герцог Люксембургский рассеял прикрывающий их отряд и захватил богатую добычу, в том числе военную казну и понтонный парк.

Луи Конде, однако, не был удовлетворен достигнутым. Не приняв во внимание тот факт, что он с каждым шагом удалялся от своих главных сил, которые не могли за ним угнаться, принц приготовился к новой атаке. Его солдаты уже сильно пострадали в битве и были чрезвычайно утомлены, а, между тем, прибытие войск Суше должно было перенести баланс сил на сторону противника. Городок Фэ, раскинувшийся на обширном пространстве и со всех сторон окруженный огородами и рощицами, способствовало упорной защите. Естественных препятствий здесь было куда больше, чем в Сен-Никола. Церковь и замок могли служить для Вильгельма Оранского убежищем и последним оборонительным пунктом. С правой стороны распространялись сады до покрытого лесом болота. За селением влево тянулась ложбина до густого леса. Здесь до болота принц Оранский расположил свою пехоту и часть артиллерии. На расстилавшейся сзади равнине он построил кавалерию и подошедших к нему в 3 часа имперцев.

В это время и к Конде стали прибывать его передовые части, но он, не дожидаясь их, между 3 и 4 часами дня ринулся в атаку на Фэ с трех сторон — с севера, запада и востока. Правым флангом командовал герцог Люксембургский, левым — герцог Ноайль, а сам принц возглавил центр. Конница, построенная в несколько линий, следовала за ним. Французам удалось достичь домов на окраине городка, но дальше они не продвинулись. Отчаянно оборонявшаяся армия Вильгельма удерживала позицию до наступления ночи. Нападение герцога Люксембургского на его левое крыло было произведено слабее, ибо французы на этом участке, только что разграбившие обоз противника, еще не пришли в надлежащее боевое состояние. Союзники всеми силами удерживали за собой ложбину, за которой была расположена их конница. Затем, перейдя ее, они вступили с французской кавалерией в упорный бой, продолжавшийся три часа. 6000 всадников, получивших приказ Вильгельма охранять ложбину, командовал Гаспар де Шаваньяк, двадцатью годами ранее служивший Великому Конде и перенявший его методы ведения войны. Своей внезапной контратакой он вернул ранее захваченные французами пушки и обратил их огонь на них. Под беспощадным огнем Конде нес огромные потери: тяжелой артиллерией он не располагал. Однако, ожидая прибытия остальной части своей армии, принц упорствовал и не прерывал сражение. Собственно, когда человеческие потери его особенно беспокоили? Результат — вот главное! На левом фланге герцог Ноайль с величайшими затруднениями сумел прорвать линию противника. Битва кипела с необычайным ожесточением и закончилась только в 10 часов вечера. Обе армии остались на своих позициях, и готовились возобновить сражение на следующий день.

Около полуночи, когда в лагерях противников воцарилась тишина, в центре позиции Конде прозвучали несколько выстрелов, посеявших всеобщую панику. Обе стороны без всякой побудительной причины открыли сильный оружейный огонь, вследствие чего было убито и ранено немало солдат. С большим трудом принцу удалось навести порядок. Видя, что возобновление сражения на следующий день не обещало ему никакой большой выгоды, что его люди не в состоянии бороться, он в ту же ночь решил отступить в свой лагерь близ Пьетона. Союзники тоже ретировались с поля сражения. Их потери составили по различным данным 8–10000, а Конде — 7–8000 человек. По данным Лонгвиля на поле боя осталось 27 000 мертвых тел, а согласно реляциям принца Вильгельм Оранский потерял около 30 000 убитыми, ранеными и пленными. Скоро он отступил в Нидерланды. Каждая сторона приписала победу себе. «Если бы швейцарцы прибыли вовремя, мы бы полностью разгромили противника», — полагал, в соответствии со своим пониманием ситуации, принц.