Спровоцированный - [3]
— Прекратите эту яростную и неприемлемую речь, мистер Харди! — потребовал он, от гнева став почти пурпурным. — Вы обещали не распалять толпу!
В ответ на молчание заключенного наблюдатели громогласно запротестовали.
— Дайте ему сказать! — прокричал кто-то.
Харди вывернулся из хватки Макдональда и сердито заявил:
— Мы сказали то, что намеревались сказать, и неважно, даровали нам свободу слова или нет.
Донеслись громкие возгласы одобрения и привлекли внимание Харди к множеству зрителей. Он огляделся. Окинул взором толпу, виселицу над головой. Плаху, готовую к его обезглавливанию, а затем вновь толпу — людей, собравшихся на площади, чтоб засвидетельствовать его смерть. Всех сдерживали красномундирники. Повсюду виднелись алый цвет униформы, блеск оружия, дрожавшие нервные лошади. Осужденный все-таки разглядел то, что сегодня может случиться.
Харди поднял руку и заговорил в последний раз:
— Не пейте за нас сегодня, друзья. — Голос разносился отчетливо, но тон был мрачен, и он глазел на солдат. — Забудьте о публичных домах. Идите к себе домой, а вечером уделите внимание Библии.
В знак согласия Джон Бэйрд кивнул.
Толпа безрадостно зашепталась, а шериф вновь сделал шаг вперед, вовлекая двух мужчин в финальную дискуссию. В этот раз они говорили слишком тихо. В конце концов, вызвали одного из красномундирников. Он вытащил из-за пояса нож и разрезал путы, что стягивали запястья мужчин.
Они стряхнули веревки, в последний раз обменялись взглядами и бросились в крепкие объятия друг друга. На миг Бэйрд прислонился лбом к плечу Харди, а затем они разошлись.
— Гляньте-ка на них, — усмехнулся один из стоявших рядом с Дэвидом мужчин. — Прямо парочка женщин.
Дэвид кусал щеку до тех пор, пока не ощутил привкус крови, и подавил желание повернуться к мужчине. А вот расположившейся перед ним женщине сдержаться не удалось, и она прошипела, что они были кучкой невежественных ублюдков. В ответ они велели ей закрыть рот и приобрести немного чувства юмора, что в мгновение ока превратилось в непристойные подмигивания. Дэвид на них даже не смотрел. Он пристально следил за тем, за чем было нужно: за эшафотом.
Заключенные стояли спиной к спине, две гордые, вертикальные фигуры, а выступивший вперед вешатель накинул петли на их шеи и черные колпаки на головы. В левой руке Харди держал белый носовой платок — сигнал для вешателя.
Несколько секунд они оставались в таком положении, а толпа коллективно затаила дыхание. Даже пьяницы молчали. На ощупь осужденные отыскали руки друг друга и в заключительном жесте солидарности переплели пальцы. Носовой платок упал.
Как и мужчины.
Дэвид неотрывно глядел на их соединенные руки. В первое мгновение почудилось, что они вцепились друг в друга крепче. Однако постепенно соприкосновение ослабло. Болтавшиеся ноги замерли, тела стали безвольными, руки разъединились. Души улетели. Откуда-то Дэвиду был известен точный момент, в который они перестали жить в своих телах. Они просто висели. Мертвые. Два трупа.
Завопила женщина.
— Стыдоба! — безумно проорал кто-то, и над толпой поднялся крик.
«Стыдоба! Стыдоба! Душегубство!»
Выкрики продолжались, и окружавшие площадь красномундирники начали нервничать, оружие нетерпеливо подрагивало. Мужчины и женщины, среди которых стоял Дэвид, цеплялись за острые выступы и преобразовывались в банду. Дэвиду подумалось, что требовался всего-навсего один опрометчивый жест, и случится очередное Петерлоо>3.
Отвлекающий маневр явился в виде двух громоздких мужчин, вышедших снять тела. Мало-помалу крики начали затихать, и толпа потянулась вперед в ожидании следующего этапа разбирательства — палача.
Сначала на плахе устроили тело Харди, и палач вышел вперед. Выглядел он на удивление маленьким, даже слабым. Чуть раньше один из наблюдателей заявил, что этот же самый мужчина неделю назад обезглавил тело Джеймса Уилсона, еще одного радикала. Студент-медик, как утверждал наблюдатель, обученный вскрытию.
Палач замахнулся топором, и тишину пронзил неистовый крик. Возможно, это его напугало. А, возможно, все дело в неопытности. В конце концов, в те времена нечасто прибегали к услугам палачей. Как бы то ни было, потребовалось три удара, чтоб отрубить голову Харди, и два — для Бэйрда. После каждой манипуляции он поднимал голову, кровь капала из искалеченной шеи, и объявлял:
— Это голова предателя!
И всякий раз очевидцы взвывали, словно огромный ревевший зверь, отчасти от боли, отчасти в знак протеста.
На эшафот переместилась компания мужчин. Они уложили тела в гробы и поместили в фургон для перевозки.
Теперь толпе, кроме неминуемой уборки, лицезреть было нечего. Посреди рабочего процесса скучавшие зрители начали расходиться. Все прошло гораздо спокойнее, чем Дэвид себе представлял, словно палач нанес удар и по зарождавшейся банде.
Даже пьяное дурачье, бубнившее с едва сдерживаемой жестокостью на протяжении всего процесса, наконец-то стихло. С мертвенными лицами они отвернулись от эшафота и исчезли вместе с удалявшейся толпой.
Однако Дэвид ждал. Он дождался загрузки фургона, наблюдал, как тот медленно покатился прочь и грохотал по неровным булыжникам. Но он по-прежнему ждал. До тех пор, пока фургон полностью не скрылся из вида. До тех пор, пока Джон и Эндрю не ушли безвозвратно.
Они — двое опасных мужчин. Абсолютнейшие враги. И их непреодолимо тянет друг к другу. Уилл никогда не встречал никого похожего на Кита. Он высокомерен. Безумно красив. Беспощаден. Он — самый дорогой бодигард, которого можно купить за деньги. И Уилл не способен перед ним устоять. Из-за простого приказа, произнесенного аристократическим акцентом, Уилл желает того, чего не желал никогда, и делает то, чего никогда не делал. Испепеляющая химия между ними зашкаливает. Только есть одна проблема: Уилл поклялся убить миллиардера, которого одержимо защищает Кит. И у Кита тоже есть секреты.
Семья французского графа Фонтен-Делиба время от времени навещала английскую ветвь их рода. Минелла Меддокс подружилась с дочерью графа - Марго. Невольно ей приходится прикрывать некоторые грехи легкомысленной француженки, и у графа складывается неправильное впечатление о ней. Фонтен-Делиб несчастливо женат и надеется на интрижку с подругой дочери. Минелле он кажется и отталкивающим, и притягательным одновременно. Их соединила пережитые вместе опасности во время революции.
Во время царствования шестой династии в Египте на фоне высокой политики зарождается страстная любовь между Радопис, куртизанкой непревзойденной красоты, и Меренрой II, молодым и упрямым фараоном, которому люди поклоняются как воплощению бога на земле.Несмотря на ухаживания нескончаемой череды поклонников, сердце Радопис оставалось холодным до тех пор, пока фараон не обратил на нее внимание. С этого мгновения оба оказываются в плену любви. Но Меренра не забывает о своем предназначении. Им движет желание лишить жрецов собственности, а Радопис хочет подчинить себе неумолимый ход событий, чтобы избежать безвременной и неминуемой гибели.
1588 год. Сэр Адам Макрей, упрямый шотландец и величайший из живущих маг-погодник, заключен в Лондонский Тауэр за крамольные речи в адрес правящей королевы Елизаветы. Уже много месяцев он ждет смерти, но однажды у него в камере появляются двое посетителей: Джон Ди — маг Ее Величества и красавица Исабель де Кортес. Ди делает Макрею потрясающее предложение: свобода в обмен на создание бури такой силы, которая бы помогла справиться с испанской Армадой. Помощницей ему будет Исабель де Кортес — самая соблазнительная из женщин.
Громом прозвучали для невинной Клэр Хэркорт слова лорда Рейна о том, что отец проиграл ее девичью честь в карты заезжему богатому распутнику. Что ей оставалось? Только обратиться в бегство… Доверившись благородству Рейна, она следует за ним, но вскоре с ужасом узнает, что оказалась в грязных лапах соблазнителя…Спасаясь от домогательств, она вынуждена преступить закон. И вот Клэр – воровка и беглянка – уже несется в ночную тьму… навстречу незнакомцу, в крепких объятиях которого она надеется обрести защиту.
Мог ли кутила и обольститель Стивен Кертон поверить хотя бы на мгновение, что прелестная и чувственная куртизанка, флиртующая с ним на карнавале, и блестящая светская леди, разрушившая все его надежды на счастье, — ОДНА И ТА ЖЕ ЖЕНЩИНА?!Днем Аннабель Уинстон не желает и знать его, ночью — ищет его любви, его защиты и нежности. И очень скоро Стивен готов рисковать во имя двуликой прелестницы и честью, и жизнью. НАСТОЯЩИЙ МУЖЧИНА поставит на карту все — лишь бы навеки принадлежала ему любимая…
Разум подсказывал шерифу Вольфу Бодину, что исцелить раны его души может лишь женщина спокойная, сдержанная, созданная для семейного очага… но уж никак не отчаянная, неукротимая Ребекка Ролингс. Однако сердце не подчиняется голосу разума – и, только раз взглянув в сияющие глаза Ребекки, Вольф понял, что перед ним – его истинная любовь, женщина, ради которой он готов поставить на карту собственную жизнь…