Спросите у психолога - [43]

Наши музыкальные пристрастия в основном формируются в подростковом возрасте, то есть в те годы, когда человек всерьез задумывается о своем месте в жизни. Ему хочется почувствовать себя личностью, а не просто послушным исполнителем родительских предписаний. Разумный человек понимает, что по большому счету старшие в своих требованиях правы: нужно научиться достойно себя вести, получить образование, освоить какую-то профессию, крепко встать на ноги – иначе всем твоим личностным притязаниям грош цена. Конечно, можно устроить бунт, забросить учебу, окунуться в стихию сомнительных приключений. Однако рано или поздно все равно придется браться за ум и мучительно догонять преуспевших сверстников, не тративших время на бестолковое бунтарство. Но как же тогда проявить свою индивидуальность?

Такую возможность дает музыка. На ниве музыкальных пристрастий каждый может громко заявить, что он не тупо перенимает родительские ценности, а является самостоятельной личностью со своим независимым вкусом. И наиболее убедительно это звучит тогда, когда собственный вкус отличается от родительского, как ананас от картошки. Негодование старших – лучшее подтверждение своей правоты. Четверть века назад (подумать страшно!) мне постоянно приходилось слышать от родителей и учителей, что мои любимые песни – это «музыка для дебилов, и вообще это не музыка». Сегодня, когда мой дом оглашают любимые хиты моих детей, похожие слова вертятся и у меня на языке. Но я тороплюсь их проглотить, не желая впадать в традиционные родительские предрассудки. Детей, наверное, больше устроило бы, если б я от гнева визжал и топал ногами. А на фоне отцовской терпимости им даже не удается в полной мере насладиться своей независимостью. Приходится довольствоваться тем, что эта музыка все-таки своя, а не папина.

А чтобы музыка была по-настоящему своя, необходимо, чтобы ее исполняли твои ровесники или по крайней мере люди очень молодые, не успевшие побывать кумирами старших поколений. Обратите внимание, как тот или иной коллектив или исполнитель становятся звездами. Обычно это происходит с довольно молодыми людьми, ориентирующимися на вкусы своего – молодого – поколения. Если им удается угадать эти вкусы и настроения, благодарные слушатели возносят их на звездные высоты. И на этих высотах кумир может пребывать десятилетиями, ибо поклонники, взрослея, сохраняют преданность ему. Человеку зрелого возраста, как бы он ни был талантлив, добиться этого намного труднее. Как произошло, например, с Леонардом Коэном, который начал петь довольно поздно и сумел снискать известность, однако в весьма узком кругу.

Такие суперзвезды прошлых лет, как Джо Кокер или Эрик Клаптон, сохранившие популярность и поныне, на роль кумиров нового поколения категорически не подходят, ибо их звезда взошла лет тридцать назад. «Фанатеть» от Клаптона означало бы разделить устоявшиеся вкусы, а этого уважающий себя подросток позволить никак не может.

Блестящей иллюстрацией может служить судьба легендарной «Машины времени». Патриархи отечественного рока начинали свое восхождение к славе со школьных танцевальных вечеринок. Любительским музицированием в те годы увлекались многие, однако большинство не шло дальше примитивного копирования западных шлягеров. У Андрея Макаревича и его товарищей было одно важное преимущество: им не просто хотелось покрасоваться с гитарами, но и было что сказать. Пускай музыка вторична и безыскусна, зато тексты – свои. Более того, это были не бестолковые придыхания «любовь пришла, любовь прошла…», а остроумные песни с той умеренной долей философичности, которая, не мешая танцевать, позволяет кое о чем задуматься.

Официальному признанию такая позиция не способствовала. Мало ли какие размышления навеют слушателю «Марионетки» или «Битва с дураками»! Впрочем, официальная обструкция в те годы служила надежным гарантом всенародного признания. Армия поклонников «Машины» множилась день ото дня, многократно скопированные магнитофонные записи шипели и шелестели по всей стране. Слава команды Макаревича в тогдашней России была вполне сравнима с ярким блеском на Западе Deep Purple и Rolling Stones.

Кстати, Rolling Stones выступают по сей день. Правда, на их концертах уже не беснуются подростки. Приходят в основном ровесники музыкантов – вспомнить молодость. Новые композиции встречают тепло, но с особым нетерпением ждут старых – «Рубиновый вторник», «Леди Джейн»… Ансамбль потихоньку превратился в памятник себе, а его концерты – в ностальгическую экскурсию.

Подобные явления – не редкость. Кому-то это даже дало повод для приговора: «Рок-н-ролл умер!» Наверное, это преувеличение. Просто он перестал быть тем, чем был когда-то. Ведь кумиры прежних лет продолжают работать! Что же произошло с ними и с нами, что изменилось?

Молодежная музыка шестидесятых-семидесятых была гимном бунта. Английские тинэйджеры, пресытившись руладами прилизанных эстрадных звезд, узнали себя в непричесанных роллингах. Точно так же, отвергая приторный сироп официальной эстрады, советские подростки тянулись к откровениям Макаревича. Прошло время, подростки повзрослели. На смену юному романтизму пришел реализм повседневности. Никакой бунт не может длиться долгие годы… И рок-баллады, оставаясь по форме ершистыми, постепенно вросли в теплое лоскутное одеяло массовой культуры. Сегодняшние подростки предпочитают откровенно физиологичные танцевальные ритмы с бормотанием вместо слов. У их бунта – своя форма.