Спросите Колорадо: или Кое-­что о влиянии каратэ на развитие библиотечного дела в США - [61]

— Посиди подумай. В другой раз будешь посмышленее.

Я добралась до стоянки, села в свою Вольвочку и поехала к «Марриоту». Ну вот и славно, говорила я сама себе, я вновь свободна, я, как всегда, избавилась от всех отношений, и мой дом при мне — радуйся! Но радоваться совсем не хотелось, зато очень хотелось плакать, чего я позволить себе совершенно не могла, поэтому пришлось усиленно заниматься глубоким йоговским дыханием все дорогу до гостиницы.

Когда я подъехала, до начала встречи оставалось еще минут пятнадцать, но места на парковке около гостиницы уже были все забиты. Я сделала несколько кругов, пока не умудрилась влезть на местечко, только что покинутое отъезжавшим автомобилем.

Оттуда до гостиницы, где должна была происходить встреча, было несколько кварталов, и я постаралась побыстрее их пройти — кто знает, кто бродит в темных переулках в поздний час.

Все же, не в силах удержаться от врожденного любопытства, я с интересом всматривалась во все встречающиеся мне по дороге витрины. К моему немалому удивлению, оказалось, что почти все они принадлежат бизнесам по переделке и подгонке готовой одежды.

Я и не знала, что переделка платьев, пошитых талантливыми, но безымянными китайскими мастерицами, так ценится в Денвере — судя по району, этот бизнес приносит немалые деньги.

— Прикроют нашу лавочку — пойду в портнихи в одно из этих заведений, — решила я, и обрадованная неожиданным решением проблемы безработицы, бодро шагнула под своды «Марриота».

Не увидев ни одного объявления о «Голливудском библиотекаре», я подошла к портье и осведомилась, где происходит это мероприятие. Он оглядел меня с головы до ног с изумленным видом и указал на ведущую на второй этаж лестницу.

Я поднялась по ней, взяла выданный мне пакетик с воздушной кукурузой и стакан газированной воды, олицетворяющей кинопромышленность, и прошла в зал, где немедленно столкнулась с Жаклин.

Жаклин была грустна. Она с печалью поглядела на меня.

— Я заняла тебе место, садись, — вздохнула моя начальница. И вдруг с подозрением воззрилась на меня:

— Скажи, когда ты заходила в отель, к тебе кидался портье с вопросом: «Вы, наверное, идете на встречу библиотекарей?»

— Нет, ко мне никто не кидался. Я еле нашла этот митинг.

— А ко мне кидался. Скажи, — в голосе Жаклин зазвучали надрывные нотки, — Я правда выгляжу, как библиотекарь?

Я ее тщательно оглядела с головы до ног. Откашлялась.

— Ну… я не знаю, как библиотекарь должен выглядеть… У меня никогда не было стереотипов. Единственный библиотекарь, которого я знала с детства — это была моя мама, а она всегда выглядела очень хорошо.

Тут я почему-то вспомнила давно забытую сцену из детства. Празднично одетые люди. Музыка, воздушные шары, транспаранты.

Открытие библиотеки. Моя мама — заведующая, — разрезает ленту, играет туш. Меня, трехлетнюю щекастую девочку, всюду сующую свой нос, подводят к книжным полкам.

— А вот Инночка уже умеет читать. Сейчас нам Инна прочтет название какой-нибудь книжки…

Мне суют в руки белый переплет. Гордая оказанным доверием, я громко читаю:

— Слава без имени… — Замолкаю на мгновение, вспомнив своего лучшего друга по песочнице Славу, потом удивленно озираю собравшихся:

— Как это — Слава без имени? Если его зовут Слава?

Долгий неумолкаемый хохот… Я чуть не реву — почему они все смеются? — а мой молодой еще папа хватает меня на руки и поднимает высоко-высоко, и целует в обе щеки, а мама задорно улыбается и гладит по голове и говорит:

— Молодец!

И я успокаиваюсь, и тоже начинаю смеяться вместе со всеми…

Я подняла глаза и еще раз критически оглядела Жаклин.

Болотного цвета длинная, до полу, расклешенная юбка. Светло-болотного цвета водолазка в бледно-серую клетку. Темно-болотного цвета кожаный пиджак и на нем болотного цвета с капустными цветами газовый шарфик. Множество бус, брошек и серег из болотного цвета камней. Нефрит? Яшма? Для малахита слишком мрачновато.

— Я не думаю, что вы выглядите как библиотекарь, — осторожно сказала я. — У вас есть свой собственный стиль, и он не имеет никакого отношения к библиотечным стереотипам. Вас легко выделить из толпы библиотекарей, вы выглядите совершенно по-другому.

— Правда? — недоверчиво спросила моя начальница.

— Совершенная правда, — заверила ее я. Она еще раз огляделась по сторонам, потом оглядела себя и села в кресло, не слишком-то успокоенная. Тут в зал вошел улыбающийся Гарри с подругой Марией, я помахала им рукой, показывая на два свободных кресла, которые я для них сохранила, и они уселись рядом со мною.

— Еле успел, — пожаловался Гарри мне на ухо, — твой Кен как вцепился в меня с расспросами…

— Обо мне? — вспыхнула я.

— В том то и дело, что нет…

Но тут на трибуну поднялась Линн, и нам пришлось замолчать, хотя мне очень хотелось узнать, о чем же Кен спрашивал Гарри.

Линн переоделась и выглядела совершенно свежей, как будто и не провела целый день, мотаясь по всему городу с камерой.

— Спасибо, что вы пришли на нашу встречу, — ослепительно улыбнулась Линн. — Давайте сначала посмотрим, как выглядим мы, библиотекари, в голливудской кинопродукции. Погасите свет, пожалуйста.

Мы здорово отвеселились, глядя на разных библиотекарей из всевозможных фильмов, от комедий и боевиков до мелодрам и тягомотных сериалов.