Спроси у зеркала - [42]

Сметанникова, выслушавшая всю тираду молча, лишь поджав губы, наконец-то получила возможность говорить:

— Для счастья? Так ведь он и выбрал меня для счастья! Сам! Никто не дарил ему такого счастья, как я! Вот ты мне скажи, где ты была в пятнадцать лет? Чем занималась? Книжки умные читала, телевизор смотрела? По театрам с Дидковскими расхаживала, по югам раскатывала. А я в это время перед Геночкой буквой 'зю' стояла, потому что знала, что ему нужно! Так что не тебе судить, что ему нужно для счастья! Это знаю только я, я одна! Ты вот вся из себя такая чистенькая, порядочная, такая вся, блин, честная. Конечно, потому что в заплеванном подъезде раком стояла я, а не ты! Потому что именно я ради него пожертвовала порядочностью, я! Потому что это я сделала выбор, для меня, а не для тебя, Геночкины желания были превыше всего, независимо от степени их чистоты. Я ради него пожертвовала всем, я ради него превратилась в малолетнюю шлюху. А чем ты пожертвовала ради него? Чем? А ничем! Абсолютно ничем! Тебя вполне устраивало тогда, что это мне приходится подставлять ему задницу, тогда тебя этот факт совершенно не смущал. Пока я расстилала себя под Генкиными ногами, ты, вся из себя такая чистенькая, такая порядочная девочка, наслаждалась оперой и театром, симфоническими, блин, концертами в обществе благородных Дидковских. А теперь на моих трудах, на моих горбах хочешь в рай въехать?! Не выйдет! Я заслужила себе это право верой и правдой, задницей выстрадала, трудилась на свое будущее, не покладая рук в буквальном и переносном смысле! Не задумываясь о том, насколько чистенькой после этого останусь. Потому что я была ему нужна! Я была ему просто необходима! Я пожертвовала собой ради него, ради нашего с ним будущего! А ты теперь вылезла из своей берлоги, красуешься передо мной…

Лариса скривилась брезгливо:

— Крыша едет, дом стоит. Это, Слива, уже диагноз. 'Пожертвовала', 'Трудилась', 'Необходима'. Это ты кому-нибудь другому расскажи, кто кому был необходим. Я-то все знаю, мне можешь не впаривать басни Крылова. Уж если кто кому и был нужен, так он тебе, а не ты ему. Ты ж себя ему, как на тарелочке, преподнесла: На тебе, Геночка, откушай, голубок! Естественно, он откушал! Найди дурака, чтоб в таком возрасте от халявы отказался! Да только он-то считал тебя не более чем халявной… сама знаешь кем, а ты, дура, втемяшила себе: любовь, любовь! Большая и светлая, блин! Противно слушать, ей Богу! Ты хоть понимаешь, что все поставила с ног на голову? Тебе бы забыть о том позоре, как о страшном сне, сделать вид, что ничего и в помине не было, а на самом деле ты белая и пушистая, стопроцентно порядочная девушка. А ты носишься со своим позором, как баба Яга со ступой: 'Я то, я сё, я такая геройская девочка, не постеснялась в пятнадцать лет целиком в дерьмо окунуться, упасть ниже уровня городской канализации'. Глупо, Слива! Свое распутство ставишь теперь в заслугу, и требуешь, чтобы окружающие за это относились к тебе с уважением. Неужели ты даже сейчас не понимаешь, что допустила тогда роковую ошибку? Я могу понять, что тогда ты была еще маленькая и беспросветно глупая, именно потому и захотела раньше времени поиграть во взрослые игры. Хотя, если честно, я даже не представляю, какую бестолковую голову надо иметь, чтобы абсолютно добровольно шагнуть в это дерьмо в таком возрасте, да еще убедить себя в том, что это никакое не дерьмо, а очень даже благое дело. И трясти своей доступностью, как красным знаменем на торжественной линейке перед пионерской дружиной. Тебе бы продемонстрировать ему что-то такое, чего нет у других, за что тебя можно было бы уважать, а ты не нашла ничего более оригинального и полезного, нежели загнуться перед ним буквой 'зю' по собственному желанию. А теперь на этом основании требуешь уважения к своим чувствам. Слива, тебе до фига лет, взрослый человек, а ты до сих пор ни хрена не понимаешь! Или только притворяешься, что не понимаешь? Ну было что-то между вами, даже не будем уточнять, что именно, так то ж когда было? Даже если не вдаваться в подробности, как именно это можно назвать. Все давно в прошлом — и детство твое, и пятнадцать твоих лет.

— Я халява? — задохнулась от возмущения Сметанникова. — Я? Да ты, да как… Да что ты понимаешь, да я всем пожертвовала…

— Повторяешься, — грубо перебила Лутовинина. — И в жертвенности твоей я сильно сомневаюсь. Да, не спорю — у вас действительно были кое-какие отношения, но вы оба, повторяю — оба — получили от этих отношений сполна, кому чего нужно было. Скажи честно, Слива, тебе было хорошо?

Сливка с готовностью отозвалась:

— Да!!!

— Ну вот, и ему было хорошо, — удовлетворенно продолжила Лариса. — Значит, каждый получил от этого то, чего хотел. И о какой жертвенности можно говорить? Ты получила то, что хотела — удовольствие от общения с Горожанкиным. Не уверена, что ему тоже было уж очень хорошо, возможно, это во мне говорит эгоизм, но тем не менее вполне допускаю — пусть будет так, ему тоже было с тобой хорошо. Значит, каждый из вас получил сполна от вашей связи. Тогда какие претензии? На том этапе это нужно было вам обоим, но тот этап давным-давно в прошлом, о нем можно и даже нужно забыть и жить себе дальше. Успокойся, Юль, плюнь на все и постарайся забыть. Оглянись вокруг, посмотри свежим, незакомплексованным взглядом, найди себе другой объект для внимания. Уверяю тебя — это еще не конец света! У тебя ж в Универе парней тьма тьмущая, не то, что в моем Педе, где из мужского племени одни сплошные 'ботаники' попадаются. И хватит злиться на меня. Я не виновата, что он выбрал меня. Не виновата, понимаешь? Что я могла поделать?!