Спроси у реки - [2]

– Приходите, Катюша. С удовольствием поделюсь с вами кисло-сладким учительским опытом. Приходите.

– Спасибо, Валентина Васильевна! Я постараюсь много времени у вас не отнимать. Знаю, что я страшная болтушка, но я буду очень строго себя контролировать. До свидания!

Катюша развернулась и побежала к автомобилю.

– Валентина Васильевна, а Димка мне предложение сделал! – вдруг обернувшись, крикнула она и подняла вверх правую руку, демонстрируя колечко. – Вот!

– Поздравляю!

Глядя на Катюшу сейчас со стороны, невозможно было подумать, что этой девчонке двадцать шесть лет, преподает она химию и что старшеклассники, включая самых бестолковых, ее уважают. В отличие от большинства коллег-педагогов, причислявших простоту к человеческим порокам. Сама бывшая заведующая учебной частью была уверена, что не всякая простота хуже воровства.

– Девушка, девушка! – услышала Валентина Васильевна у себя за спиной грубоватый мужской голос. Она с любопытством повернулась направо, почувствовав с той стороны резкий запах дешевого табака.

– Вы ко мне обращаетесь?

– О! Васильевна, извини. Не признал! – Иван Дронов, известный на весь Бирючинск дебошир и пьяница, сделав удивленные глаза, развел руками. Он был как обычно небрит – по-мужицки, а не а ля метросексуал, – но в остальном выглядел опрятно, и его одежда распространяла едва уловимый аромат «альпийской свежести».

– Здравствуй, Иван!

Дронов, услышав приветствие, заулыбался, показывая пожелтевшие от курения зубы.

– Доброго здоровьица!

– О чем же ты хотел поболтать с незнакомой девушкой?

– Так, это…

Дронов склонил голову набок и, опустив глаза, замолчал.

– Смелее. Ты же не на уроке математики.

– Ну, хотел рублик-другой попросить у прекрасной незнакомки. – Иван, прищурив один глаз, хитро посмотрел на Валентину Васильевну. – На утренний кофе не хватает.

– И круассаны?

– Чего?

– Я говорю, и булочку в томате.

По выражению лица Дронова было видно, что шутки он не понял.

– Васильевна, я пивка только хотел взять. Для настроения. А потом со всей силы за любимую работу.

– Иван, Иван…

Валентина Васильевна поставила пакет на асфальт и достала из кармана брюк кошелек.

– Сколько тебе нужно? А то сейчас начнешь прохожих обирать.

– Н-е-е. Я всегда по-доброму. Да и надо всего-то два рублика. Или три.

– Держи, – женщина протянула Ивану пятирублевую монету.

– Васильевна, спасибо! Выручила по-соседски. Лариске моей только не говори, что я с ранья у магазина ошивался. Лады?

– Не скажу. Ты про работу на радостях не забудь. Хорошо?

Валентина Васильевна опасалась, что Дронов опять уйдет в традиционный многодневный загул и не хотела быть ему в этом помощницей.

– Только бутылек пивусика возьму – и сразу на склад. Ребятишкам там без меня никак не управиться. У них ни бицепсов, ни трицепсов. Мешок цемента поднять не могут. Как я их брошу? Наберут кнопкодавов, а Иван потом выручай, рви пупок.

Казалось, что Дронов говорит вполне искренно. Безоговорочно ему поверить Валентине Васильевне мешал лишь ее жизненный опыт.

– Иван, а ты слышал, что вчера Раису Квасову нашли? – спросила она, вдруг вспомнив о непростых отношениях Дронова с погибшей.

Иван расплылся в улыбке.

– Райку-Бомбу?! Где?

– В Лигани, под Меловаткой.

– Утонула что ли? Вот дает, толстомясая! А я думал, что она своей смертью не помрет.

– Почему?

– Сильно додельная была.

– Не поняла.

– В каждую дырку затычка. Жизни всех учила. Вы же знаете, сейчас каждая сволочь с большими бабками народ жизни учит. Считают, что они самые умные. А на самом деле у них просто на месте совести… хрен вырос, отсюда и бабульки в карманах.

Валентина Васильевна давно обратила внимание на то, что Дронов при женщинах и детях почти никогда не ругается матом. Хотя и давалось ему это с видимым трудом, ибо привычка – вторая натура.

Женщина улыбнулась.

– Думаю, Квасова не такая уж и плохая была. Встречаются дамы и намного хуже, – мягко заметила она.

– Ну, не знаю. По мне, так свинья свиньей. Ладно, Васильевна. Спасибо за помощь. Пойду я. Бывай.

Дронов, подкинув монету и ловко поймав ее на ладонь, заспешил через площадь к магазину. Таким образом, вероятно Иван давал понять, что своего мнения по поводу Квасовой он не изменит, но и жестко противопоставлять его мнению Валентины Васильевны не собирается. Хотя настоять на своем он любил.

– На работу не опаздывай.

– Иван сказал – Иван сделал!

Валентина Васильевна положила кошелек в задний карман брюк и взялась за пакет.

Солнце уже начинало припекать и женщина, шагнув в парковую тень, добрым словом помянула про себя безвестных красноармейцев и комиссара Голопятова.

Глава 2

Когда Валентина Васильевна свернула с улицы 20-летия Октября в свой переулок, она увидела возле двухэтажного, крытого черепицей дома Квасовых полицейский «УАЗ» и вишневую «Ладу» восьмой модели. Рядом с «восьмеркой» стоял старший лейтенант Жарких из местного уголовного розыска.

Форма на старшем лейтенанте сидела как влитая. Мало кто из бирючинских полицейских мог похвастаться подобной выправкой. У населения невольно складывалось впечатление, будто городские блюстители порядка либо приобретают мундиры по случаю на местном базаре, либо донашивают их за старшими братьями, уехавшими в Москву на заработки.