Спроси у реки - [11]

– Слышала. Что, правда?

– Да, утонула.

– Собаке собачья смерть, прости меня Господи! Ты же знаешь, какую подлянку она нам с Лешей учинила. Какой мы штраф пожарникам заплатили. И за что? Костер в своем саду развели. До ближнего дома – двадцать метров! Тварь бесстыжая.

– Зина, т-с-с. Не надо.

– Прости, Валя. Не сдержалась. Гадюка. Мало, что на нас пожарников натравила, так еще и на Катьку Грязеву. А у той рак неоперабельный и пенсия с гулькин нос. Даже эмчеэсовцы ей посочувствовали. Сказали, что еще одна такая сволочь, вроде Квасовой, на Садовой живет. Знаешь, как сворачиваешь за стадионом направо и идешь в сторону бензоколонки? У той твари тоже, говорят, богатый дом. Все они такие!

– Николай Квасов сейчас в полиции.

– Да ты что! Он ее утопил?

– Подозревают, но я сомневаюсь.

– Я чего тебе скажу. Бомба пропала во вторник. Так вот, в понедельник вечером мой Алексей видел ее на пляже с этим козлом Кармановым и Васькой Табаниным. Третьего он не разглядел – они за кустами сидели.

– Выпивали что ли?

– Выпивали. Алексей в тот день на рыбалку ездил, но клевало плохо, и он вернулся, когда еще совсем светло было. Лодку на берег вытащил и услышал эту гоп-компанию.

– Надо бы в полицию сообщить.

– Ради бога, Валя, не выдавай Лешку! Он же Бомбу убить грозился, когда она на нас пожарников навела. А так получается, что он на пляже ее вечером увидел, подкараулил – и того, головой в речку.

– За пару тысяч? На сколько вас оштрафовали?

– Валя! – Смазнева прижала правую руку к груди. – Сейчас и за просто так убивают. Вон Гришку Иванова из-за ста рублей как братья Дураковы покалечили.

– Не волнуйся. Я про Алексея никому не скажу. Только нет никакой гарантии, что его самого на пляже в тот вечер никто не видел.

– Алексей говорит, что там больше никого не было. Нет, до того, как он с пляжа отплыл, то с этой питерской встретился, с Сениной, а когда с рыбалки возвращался, то никого больше не видел. Ну, кроме этих…

– Он не видел, а его могли видеть.

– Господи прости!

– Зинаида, Алексей мне не расскажет, где он Квасову с компанией приметил?

– Ой, Валь! Как я его спрошу? Он же сбесится, когда узнает, что я тебе про Бомбу рассказала. Ну, что он ее видел в понедельник на пляже.

– А если все-таки кто-то его самого там видел? Подумай. Исключить этого нельзя. Возьмут и сообщат. Начнутся неприятности с полицией. А если он мне все расскажет, я, в этом случае, смогу ему пригодиться. Получится, что он, по сути, и не скрывал ничего, если я обо всем знаю.

– Я поняла. Ладно. Я его позову, а ты сама его спросишь про эту банду.

Зинаида тщательно расправила на коленях полы халата.

– Господи, лишь бы не заругался. Леш, Леша! Подойди к нам на секундочку. Валентина Васильевна что-то хочет у тебя узнать.

– Чего ты хотела, Васильевна? – спросил Смазнев, заходя на кухню. Он открыл холодильник и достал оттуда трехлитровую банку с компотом.

– Алексей, ты у реки в прошлый понедельник вечером Квасову видел?

Смазнев сурово посмотрел на жену, но ничего не сказал. Он налил компот в чашку, неспешно его выпил, вытер усы и только потом процедил сквозь зубы:

– Ну, видел, и что?

– Не расскажешь где?

Смазнев немного помолчал.

– На старом пляже я ее видел. Знаешь, толстенную иву, что почти у самой воды там растет? Ее ствол прямо над речкой склоняется. Не поняла? Ну, от того места, где дорога в пляж упирается, надо пройти наискось вправо шагов тридцать. Там на пригорке, за кустами, их компания и сидела.

– Алексей, может, на месте покажешь?

– Леша, сходи, а…

– Ладно, – нехотя согласился Алексей и, отодвинув штору на окне, выглянул на улицу. – Можем даже сейчас сходить. Еще видно. А зачем тебе, Васильевна?

– В полиции подозревают, что к этому делу, скорее всего, причастен Николай Квасов. Но, ведь, у Раисы было много врагов.

Смазнев повернул голову от окна и посмотрел на Рыбакову.

– Ага. Я, например.

– Поэтому и надо сходить.

– Пошли, – без раздумий ответил Смазнев. – Я телик только выключу. Зин, пока мы сходим, ты борщ разогрей. И еще там чего-нибудь сообрази. Ладно? Жрать уже охота.

Зинаида опрометью бросилась к холодильнику.

– Идите, идите! Я все сделаю. Как придешь, покушаешь. Все на столе уже будет стоять.

Алексей, выключив телевизор, вышел в прихожую, где его ждала Рыбакова, и на босу ногу стал надевать старенькие коричневые полукеды.

Глава 8

Посохин поставил точку и поднял голову. Пока он писал, выражение лица Квасова совершенно не изменилось. Оно, как и прежде, говорило об отрешенности и страдании. Майор мысленно посочувствовал почти неделю находившемуся в загуле свежеиспеченному вдовцу.

– Николай, помнишь, когда пропала твоя жена?

Квасов наморщил лоб.

– Во вторник. В понедельник ушла, а во вторник ее уже весь день не было.

– Забавно. Наш судмедэксперт утверждает, что твою супругу, скорее всего, в ночь с понедельника на вторник и убили.

Посохин, положив локти на крышку стола, с невинной улыбкой посмотрел на Квасова. Тот никак не отреагировал на сказанное.

– Где ты был в прошлый вторник с ноля часов и до того момента как пришел в полицию? Или нет! Начни-ка с вечера понедельника. Часиков … с двадцати. Нет, лучше с девятнадцати. Ты же домой в понедельник пришел в семь вечера?