Справедливый приговор. Дела убийц, злодеев и праведников самого знаменитого адвоката России - [70]

По его оговору дело о Гаврилове было в рассмотрении дореформенных судебных мест и доходило до Государственного Совета, который и признал его невиновным, и это мнение Совета утвердил Государь. И только впоследствии, когда явились обстоятельства, очень серьезно уличавшие Гаврилова и Беклемишева в приписывавшемся им преступлении, они были переданы Харьковскому Окружному суду с участием присяжных заседателей.

Такими обстоятельствами явились прежде всего показания лиц, уже обвиненных по этому делу.

Еще за 3 года до раскрытия преступления один из осужденных, Битам, писал, что готовится преступление — подделка государственных билетов и что его душой является Гаврилов.

Другие обвиняемые, Гудков и Зебе, рассказали, что еще во время нахождения их под стражей, в тюрьме, до слушания дела, Гаврилов и Беклемишев подкупили их, чтобы они их не оговаривали. Этот рассказ нашел себе подтверждение в целом ряде фактов.

Кроме показаний обвиняемых, в деле были установлены сношения Гаврилова и Беклемишева со многими лицами, осужденными по делу о подделке серий. Было доказано рядом письменных документов, что Гаврилов и Беклемишев участвовали в покупке машин, в посылке для этой цели денег, в совместных совещаниях по вопросу о подделке серий.

Сами машины найдены были в амбаре в имении Гаврилова.

По этим данным Гаврилов был привлечен в качестве обвиняемого в подделке серий.

На судебном следствии было установлено, что Гаврилов был человеком очень состоятельным, что ему предстояла большая карьера и что никаких побудительных причин к совершению означенного преступления у него быть не могло.

Дело о Гаврилове и Беклемишеве слушалось в Харьковском Окружном суде с участием присяжных заседателей с 14–23 декабря 1872 г., через 7 лет после совершения преступления.

Председательствовал товарищ председателя В. И. Анненков. Обвинение поддерживал товарищ прокурора Монастырский. Защищали: Беклемишева — присяжный поверенный Громницкий; Гаврилова — помощник присяжного поверенного Анненков и Ф. Н. Плевако.

Присяжные заседатели обоих подсудимых признали виновными в приписываемом им преступлении и дали им снисхождение.

На основании этого вердикта суд приговорил П. С. Гаврилова и А. И. Беклемишева к лишению всех прав состояния и к ссылке в каторжные работы на 4 года каждого, постановив ходатайствовать перед Его Императорским Величеством о замене этого наказания лишением особенных прав и ссылке в Иркутскую губернию.

Речь в защиту Гаврилова

Господа судьи и господа присяжные заседатели!

По естественному праву, которое принято нашим законом, подсудимый, прежде чем вы произнесете приговор о его вине или невинности, может требовать, чтобы избранная им защита указала вам в деле на все те данные, которые или оправдывают его, или значительно ослабляют те основания, доводы и улики, которые только что вы изволили выслушать в обвинительной речи господина прокурора.

Только в этих пределах слово защитника и будет верно своему назначению. Только в этих пределах он исполнит то, чего ожидает от него общество и чего вправе ожидать и сам подсудимый.

Думается, что, по крайней мере, не ко мне относится предвидение прокурорского надзора, что защита будет, ввиду болезни и тяжких страданий подсудимого, а также и других причин, взывать к вам о невменении того преступного деяния, за которое подсудимый предан в настоящее время вашему суду. И болезни, и тяжкие страдания имеют значение смягчающих обстоятельств, и если защита указывает на них, как на таковые, то все-таки она остается на почве закона, и мы упрека на себя в этом отношении не принимаем; о болезнях же и страданиях, как о причине невменения, вы от меня, господа присяжные, не услышите.

Всякая защита, правильно исполняющая свое призвание, должна указать на доводы двух родов. Первого рода доводы — те, которые она лично выносит из дела, в которых лично убеждена.

Но бывают случаи, что, независимо от этого, один и тот же ряд фактов указывает на два вывода: конечно, при этом, один — более вероятный и другой — менее вероятный, а между тем один из них полезнее для подсудимого. Тогда защита, независимо от того, убеждена она или не убеждена в этом выводе, должна не упустить его из внимания, ибо ее главная цель — содействовать, по возможности, правильному произнесению приговора, а для этого необходимо всестороннее рассмотрение предмета.

Вот чем ограничивается право защиты и чем исчерпывается ее обязанность перед подсудимым.

Обращаясь к делу в этих пределах, я пойду немного не тем путем, как обвинение. Обвинение начинает свой путь от момента, когда возникает преступление, со времени, когда зародилась преступная идея. Затем оно рассматривает, как приготовили людей для этого и, вообще, как приступили к нему, как после этого преступники пользовались плодами этого преступления, затем, как это преступление обнаружилось, как люди потерялись, стали трусить и разбежались, как после этого пошло следствие, как во время следствия виновные давали те и другие показания, желая избегнуть той участи, которая им грозила, и достигнуть более благоприятных для себя результатов при постановке приговора.