Спотыкаясь о счастье - [76]

То, чего не было

Если вы – американец и к 8 ноября 1988 г. были уже достаточно взрослым, чтобы иметь право голоса, вечером этого дня вы наверняка сидели перед телевизором, дожидаясь результатов предвыборной президентской гонки между Майклом Дукакисом и Джорджем Бушем. Возможно, вы помните многое виденное и слышанное по телевизору в тот вечер, и уж точно помните, что когда были подсчитаны все голоса, выяснилось, что либерал из Массачусетса в Белый дом не попал. Дукакис проиграл выборы, но завоевал доверие части либеральных штатов, и раз уж мы говорим о воспоминаниях, я попрошу вас сейчас ими заняться. Закройте глаза и попытайтесь припомнить со всеми подробностями, какие чувства вы испытали, когда комментатор объявил, что Дукакис победил в Калифорнии. Вы были разочарованы или обрадованы? Подпрыгнули или покачали головой? Пролили слезы радости или слезы скорби? Сказали: «Благослови, Господи, Левое побережье!» или наоборот – обругали «чертовых калифорнийцев»? Если сами вы либерал, вы, вероятно, вспомните, что испытали чувство счастья в тот миг, когда была названа Калифорния, а если консерватор, то вспомните, надо думать, чувство менее приятное. И если вы действительно это припомнили, тогда, мои дорогие друзья и сограждане, я встаю и торжественно заявляю, что ваши воспоминания – ложны. Потому что Калифорния в 1988 г. проголосовала за Джорджа Буша.

Почему нас так легко поймать? А потому, что воспоминание – это реконструктивный процесс, который задействует всю имеющуюся в распоряжении информацию для того, чтобы выстроить мысленные образы, мгновенно приходящие на ум, стоит нам только что-нибудь припомнить. Часть этой информации такова: Калифорния – либеральный штат, давший нам трансцендентальную медитацию, батончики из хлопьев, психоделический рок и порнофильм «Дебби покоряет Даллас». Поэтому вполне могло случиться, что Майкл Дукакис – как Билл Клинтон, Эл Гор и Джон Керри – без труда завоевал бы этот штат. Но прежде чем калифорнийцы начали голосовать за Билла Клинтона, Эла Гора и Джона Керри, они с тем же успехом голосовали еще и за Джеральда Форда, Рональда Рейгана и Ричарда Никсона. Если вы не политолог, не фанат канала SNN и не коренной калифорниец, такой мелочи в общем историческом потоке вы могли и не вспомнить. И сделали логический вывод: поскольку Калифорния – либеральный штат, а Дукакис был кандидатом от либералов, стало быть, Калифорния должна была за него голосовать. Как антропологи используют факты («Возраст черепа, найденного возле Мехико, 13 000 лет; череп удлиненный и узкий») и теории («Удлиненные узкие черепа указывают на европейское происхождение»), чтобы сделать выводы относительно событий прошлого («Европеоиды появились в Новом Свете за 2000 лет до того, как их вытеснили монголоиды»), так и ваш мозг использовал факт («Дукакис был либералом») и теорию («Калифорнийцы – либералы»), чтобы сделать вывод относительно события прошлого («Калифорнийцы голосовали за Дукакиса»). Увы, поскольку ваша теория неверна, вывод тоже неверен.

Наш мозг использует факты и теории, чтобы делать выводы насчет прошедших событий. И точно так же он использует факты и теории, чтобы делать выводы насчет прошедших чувств{291}. Поскольку чувства не оставляют фактов (в отличие от президентских выборов и древних цивилизаций), мозг вынужден больше полагаться на теории, создавая воспоминания о том, что мы когда-то чувствовали. Когда эти теории ошибочны, мы неверно вспоминаем собственные эмоции. Рассмотрим, к примеру, каким образом теории (скажем, насчет половой принадлежности) влияют на воспоминания о прошлых чувствах. Большинство из нас считает, что мужчины менее эмоциональны, чем женщины («Она плакала, а он – нет»); что мужчины и женщины по-разному реагируют на одни и те же события («Он был зол, а она огорчена»); и что женщины более склонны к негативным эмоциям в определенное время менструального цикла («Она сегодня немного нервничает, если вы понимаете, что я имею в виду»). На самом деле доказательств всем этим убеждениям не так уж много, но сейчас нас интересует другое. Данные убеждения – только теории, которые влияют на то, как мы вспоминаем свои эмоции. Смотрите сами.

• В ходе одного исследования добровольцев просили вспомнить, какие чувства они испытывали несколькими месяцами ранее. Мужчины и женщины вспомнили равно сильные эмоции{292}. Другую группу добровольцев попросили сделать то же самое, но до этого – подумать некоторое время о половой принадлежности. В результате женщины вспомнили более сильные эмоции.

• В ходе исследования мужчины и женщины стали участниками двух спортивных команд{293}. Некоторые добровольцы отчитались о своих эмоциях, испытанных во время игры, сразу, а другие вспоминали их через неделю. По отчетам, сделанным сразу, мужчины и женщины в своих эмоциях не отличались. Но через неделю женщины вспомнили эмоции, стереотипно считающиеся более женскими (например, сочувствие и вину), а мужчины – более мужские (например, гнев и гордость).

• В ходе исследования женщины вели дневник на протяжении четырех – шести недель, ежедневно давая оценку своим чувствам