Спортсмены - [4]
Жили в селе, придерживаясь дедовских обычаев и приговаривая при этом: «Лучче свое латане, ниж чуже хапане». Еще праздновали понедельники, еще существовали «парубоцтва» — товарищества юнцов, выбиравших себе атамана, имевших свои хоругви. Весело было Ивану ходить с друзьями колядовать на рождество, играть роль боярина на свадьбах, ходить на «музыки» и «вечерницы». Любопытно, что «парубоцтво» было еще и хранителем девичьей чести, строго карающим провинившихся.
Однако работа в экономии тяготила Ивана Поддубного. Не то чтобы сама работа — крестьянский труд Иван любил и даже мечтал обзавестись землей… Но много ли заработает батрак? Своей земли ему вовек не видать. Да к тому же Иван и смолоду отличался независимым характером, не раз схватывался с противным и придирчивым управляющим абелевской экономией.
Всякий год село провожало до выгона молодых мужиков, уходивших на заработки в города. Голосили жены и матери, суя в торбы хлеб и сало. Всякое случалось в далеких городах. Одни приезжали в гости гладкие, в лаковых сапогах, при часах и ходили по селу гоголем, распустив по жилетке серебряную цепку. Другие возвращались как в воду опущенные и приносили вести о погибших от холеры и тифа, о раздавленных неведомой «машиной»… Но Иван Поддубный, как и многие, меньше всего думал, что несчастье может случиться именно с ним.
О той поре своей жизни он потом скажет коротко: «После призыва, когда был освобожден от военной службы, как старший сын в семье, я не захотел больше жить в деревне и уехал на заработки в город Севастополь».
«Не захотел», и все тут. Решил уехать в Крым во что бы то ни стало. Отец было стал возражать, но Иван отрезал:
— Может, в Таврии краще? Пошукаю счастья. Люди ж ходят…
Анна Даниловна тихо плакала, собирая сына в дорогу. Даже Максим Иванович отвернулся.
— Щось в око влетело. Якась козявка, — сказал он. — Ну, сынко, прощай. Вот тебе мое родительское благословение — береги честь нашего рода… Ну, старая, хватит плакать.
Шел тогда Ивану двадцать второй год. Легко переносились невзгоды. Не повезло в Таврии, уехал в Одессу. Потом подался в Севастополь, где встретил односельчанина, друга детства Петра Кота. Пошли в порт наниматься вместе.
Иван Максимович вспоминал:
— Пришел до грека. Смуглявый такой, сухонький — один нос длинный торчит морковкой. Пощупало оно мои руки и пропищало: «Фирма Ливас принимает тебя». И пошло как журавель — ноги как ходули…
За силу и юмор полюбила Ивана ватага грузчиков, работавших постоянно на греческую погрузочно-разгрузочную фирму со странным названием «Ливас». Играючи сносил он в трюмы судов многопудовые мешки с отборной пшеницей, которой богатая Россия кормила едва ли не половину Европы.
Земляки с Полтавщины прозвали Поддубного Иваном Велыким — Иваном Большим. Даже бывалые грузчики разевали рот от изумления, когда он взваливал на плечи громадный ящик, что не под силу был и троим, вытягивался во весь свой большой рост и шагал вверх по дрожащим сходням, похожий на вдруг ожившего атланта. Прозвище пристало к нему. Так называли его и ватажники-великороссы, и греки, и турки, и независимо державшиеся, как говорил М. Горький, «космополиты-босяки». Впрочем, уважением грузчиков эти люмпены не пользовались — рабочему люду неприятны были их волчья повадка и стремление ловчить на каждом шагу.
По четырнадцать часов в сутки ватажники сновали с тюками, ящиками, мешками, а по вечерам собирались у рыбацких артелей, покупали на гривенник бычков, варили уху и пели украинские песни: «Закуковала та сива зозуля…», «Ой, там, за Дунаем, молодец гуляет…» Иван Максимович любил эти песни и толково их пел до старости, хотя голос у него был не то, что у младшего брата Митрофана, который певал и в церкви, сотрясая могучим басом ее крепкие стены.
В Севастопольском порту Поддубный работал с начала навигации 1893 года. Сперва тосковал по родным местам, по отцу, по матери. Все вспоминал свою хату. Светит каганец, журчит прялка… Мать достает из «мысника» леденцы и сует младшеньким…
К рождеству Анна Даниловна украсила хату чабрецом и бессмертником, сварила кутью и все выглядывала на улицу… Иван обещал приехать и приехал. Весь обвешанный связками бубликов. Матери он привез на плахту материи заморской, отцу — молдавских смушек на шапку. Так все было хорошо и просто. Колядовать ходил с парубками и дивчинами…
Всякий год он приезжал домой. Но однажды не дождались его на кутью. Уже и крещенские морозы прошли, а Иван как в воду канул. Максим Иванович подзанял денег и поехал чугункой в Крым. Вернулся мрачный, молчаливый. Через несколько дней сказал матери с укором:
— Родила на посмешище. Полюбуйся, кем стал твой сынок. Артистом в цирке, Иванушкою-дурачком… Гири кидает… Силой с такими ж лоботрясами меряется… Говорит, такова уж моя доля. Была б под рукой оглобля, я б ему дал долю, трясця его матери…
Исполнительный, но державшийся с достоинством Иван Поддубный пользовался уважением у своих хозяев-греков, и когда фирма «Ливас» перебралась в Феодосию, его назначили старшим рабочим при конторе. Теперь у него было гораздо больше свободного времени, чем у рядового грузчика. Город, овеянный древней славой, меньше всего думал о своем прошлом, устремляясь в будущее пыльными новозастроенными улицами. Иван бродил по ним, безмятежно рассматривая пестрый, неприкаянный люд, толпами выплескивавшийся из северных российских краев на каменистый, жаркий и неприютный берег красивейшего из морей.
О жизни Николая Кузнецова уже написана не одна книга, ему посвящены пьесы и кинофильмы, о нем сложены песни, в нескольких городах страны ему поставлены памятники, его имя носят сотни пионерских отрядов и дружин.И все-таки интерес к жизни и делам легендарного советского разведчика в годы Великой Отечественной войны не ослабевает.Вот почему бывший заместитель командира отряда «Победители» по разведке, старый чекист Александр Александрович Лукин и литератор Теодор Кириллович Гладков сочли своим долгом написать биографию Николая Ивановича Кузнецова для серии «Жизнь замечательных людей».
Человек относится к биологическому виду, поэтому он подчиняется тем же закономерностям, что и другие представители животного царства. Это справедливо в отношении не только процессов, происходящих в наших клетках, тканях и органах, но и нашего поведения – как индивидуального, так и социального. Его изучают не только биологи и медики, но и социологи, и психологи, а также представители других гуманитарных дисциплин. На обширнейшем материале, подтверждая его примерами из медицины, истории, литературы и живописи, автор анализирует вопросы, находящиеся на стыке биологии, эндокринологии и психологии, и показывает, что в основе поведения человека лежат биологические механизмы, в том числе гормональные.
Настоящий том содержит в себе произведения разных авторов посвящённые работе органов госбезопасности, разведки и милиции СССР в разное время исторической действительности. Содержание: 1. Борис Михайлович Блантер: Схватка со злом 2. Аркадий Иосифович Ваксберг: Преступник будет найден 3. Рогнеда Тихоновна Волконская: Пианист из Риги 4. Теодор Кириллович Гладков: Последняя акция Лоренца 5. Вениамин Дмитриевич Дмитриев: Тайна янтарной комнаты 6. Лазарь Викторович Карелин: Младший советник юстиции 7.
Абвер, СД, Гестапо – хотя эти аббревиатуры, некогда наводившие ужас на всю Европу, известны каждому, история спецслужб Третьего Рейха до сих пор полна тайн, мифов и «черных пятен». По сей день продолжают поступать всё новые сведения об их преступлениях, новые подробности секретных операций и сложнейших многоходовых разведигр – и лишь в последние годы, когда разрозненные фрагменты начинают, наконец, складываться в единое целое, становятся окончательно ясны подлинные масштабы их деятельности и то, насколько плотной сетью они опутали весь мир, насколько силен и опасен был враг, которого 65 лет назад одолели наши деды и прадеды.Эта книга позволит вам заглянуть в «святая святых» гитлеровских спецслужб – не только общеизвестных, но и сверхсекретных структур, о существовании которых зачастую не подозревали даже нацистские бонзы – Forschungsam (служба радиоперехвата), Chiffrierabteilung (Шифровальный центр), Ausland Organisation-AO («Заграничная организация НСДАП»)
В жизни разведчика многое порой происходит совсем не так, как в кино. Но сражения бойцов «невидимого фронта» не становятся от этого менее захватывающими и драматичными.Один из лучших разведчиков времен Великой Отечественной войны — Герой Советского Союза Николай Кузнецов, он же обер-лейтенант вермахта Пауль Зиберт.Люди, близко знавшие Кузнецова-разведчика, действовавшие вместе с ним во вражеском тылу, отмечая такие его качества, как изумительные лингвистические способности, умение молниеносно перевоплощаться, обаяние, находчивость, мужество, ставили на первое место в его характере собранность и выдержку.Каков же он, жизненный и боевой путь уроженца небольшой уральской деревушки? Что мы сегодня знаем достоверно о гибели Кузнецова и его группы?
«ИСКАТЕЛЬ» — советский и российский литературный альманах. Издается с 1961 года. Публикует фантастические, приключенческие, детективные, военно-патриотические произведения, научно-популярные очерки и статьи. В 1961–1996 годах — литературное приложение к журналу «Вокруг света», с 1996 года — независимое издание.В 1961–1996 годах выходил шесть раз в год, в 1997–2002 годах — ежемесячно; с 2003 года выходит непериодически.
Подлинное значение Владимира Маяковского определяется не тем, что в советское время его объявили «лучшим и талантливейшим поэтом», — а тем, что и при жизни, и после смерти его личность и творчество оставались в центре общественного внимания, в кругу тем, образующих контекст современной русской культуры. Роль поэта в обществе, его право — или обязанность — активно участвовать в политической борьбе, революция, любовь, смерть — всё это ярко отразилось в стихах Маяковского, делая их актуальными для любой эпохи.Среди множества книг, посвященных Маяковскому, особое место занимает его новая биография, созданная известным поэтом, писателем, публицистом Дмитрием Быковым.
Решил выложить заключительную часть своих воспоминаний о моей службе в органах внутренних дел. Краткими отрывками это уже было здесь опубликовано. А вот полностью,- впервые… Текст очень большой. Но если кому-то покажется интересным, – почитайте…
Непокорный вольнодумец, презревший легкий путь к успеху, Клод Дебюсси на протяжении всей жизни (1862–1918) подвергался самой жесткой критике. Композитор постоянно искал новые гармонии и ритмы, стремился посредством музыки выразить ощущения и образы. Большой почитатель импрессионистов, он черпал вдохновение в искусстве и литературе, кроме того, его не оставляла равнодушным восточная и испанская музыка. В своих произведениях он сумел освободиться от романтической традиции и влияния музыкального наследия Вагнера, произвел революционный переворот во французской музыке и занял особое место среди французских композиторов.
Вышедший в 1922 году этюд Н. Стрельникова о Бетховене представляет собой попытку феноменологического подхода к осознанию значения не только творчества Бетховена для искусства, но и всей его фигуры для человечества в целом.
Повесть А. Старкова «...И далее везде» является произведением автобиографическим.А. Старков прожил интересную жизнь, полную событиями и кипучей деятельностью. Он был журналистом, моряком-полярником. Встречался с такими известными людьми, как И. Папанин. М. Белоусов, О. Берггольц, П. Дыбенко, и многими другими. Все его воспоминания основаны на достоверном материале.
Книга повествует о четырех поколениях семьи Поярковых, тесно связавших свою судьбу с Киргизией и внесших большой вклад в развитие различных областей науки и народного хозяйства республик Средней Азии и Казахстана.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.