Сплошной обман - [106]

— Тесса, умница! — восхищенно прошептала Примула. — Как здорово, что ты такая предусмотрительная! — Я открыла рот, дабы сообщить, что не предусмотрительная, а растяпа, поскольку сама же его тут и посеяла, но Примула не унималась: — Толковая и изобретательная! Потом ты нам обязательно расскажешь, как выбралась из детской, а сейчас давайте пустимся в погоню за мистером Дизли—Визгли.

Я вручила Примуле фонарик, исключительно чтобы сделать ей приятное. Бедняжка явно пребывала в шоке, как сказала бы Ферджи — заработала паралич мозга.

— Дорогая Примула, нам остается лишь сидеть и ждать, когда Шанталь приведет полицию.

— Спокойно ждать, подобно гусям перед разделкой?! — взорвалась Примула. — Ни за что!

— Я понимаю, что это не слишком весело, но у нас нет иного выбора, — отозвалась я успокаивающе.

— Вздор, моя милая! — Шаря в темноте фонариком, она решительно направилась к кирпичной стене. Мы с Гиацинтой поспешили следом. — Нам не удалось добраться до трубы, чтобы подать знак Шанталь, так как Дизли нахально размахивал перед нами отколотой бутылкой. Ужасный человек! Взял и разбил бутылку с чудесным вином из петрушки, а их и осталось–то всего парочка… До рома мне нет никакого дела — мы разве что на Рождество смачиваем им яичный пудинг. Но так варварски обойтись с бренди нашего дорогого папы!.. Бедный папа, он всегда любил хорошо выпить. Счастье, что он так и не понял, что своей игрой на бирже поставил семью на грань гибели. Он никогда не замечал, что нам приходится без многого обходиться. Например, мы так и не заказали свои взрослые портреты.

Я уже устала удивляться. Даже то, что мы обсуждали финансовое положение покойного мистера Трамвелла, остервенело колотя при этом по кирпичной стене, не казалось мне странным. На всякий случай я отобрала у Примулы фонарик и принялась выбивать барабанную дробь. Интересно, чем это мы занимаемся? Призываем на помощь привидений?

— Всю свою жизнь мы провели в попытках вернуть хотя бы часть потерянного, чтобы спасти "Кельи", — подала голос Гиацинта. — Но, боюсь, с самого начала были обречены на поражение… Вот!

Она остановилась, выхватила у меня фонарик и посветила на гвоздь, тот самый гвоздь, который в прошлый раз я приняла за крючок для картины. Довольно хмыкнув, Гиацинта надавила на него.

— Тайный ход через трубу! — воскликнула я с восторгом.

Часть стены с жутким скрипом отъехала в сторону.

— Так вот почему Страш в день моего приезда вылез из камина такой чумазый! Наверняка выбрался этим путем, когда основную дверь заело. — Мой голос отлетал от стен гундосым эхом.

Через несколько шагов мы очутились у основания узкой и крутой лесенки. Я едва не задохнулась от едкого запаха сажи. Стенка, отделявшая лестницу от дымохода, была испещрена многочисленными трещинами.

— Господи, вовсе нет! — отмахнулась Примула. — Страш пользовался этим ходом совсем в других целях. Это его пещера Али–бабы. Увы, "мы еще не окончательно излечили его от галочьих наклонностей — таскать всякие блестящие безделушки. Тем не менее, — Примула поднялась на первую ступеньку, — наш дорогой Страш добился значительных успехов, и мы находим весьма обнадеживающим, что ценности, часы и дорогие украшения возвращаются очень быстро. Правда, более дешевые вещицы задерживаются у него подольше.

Ага, значит, можно рассчитывать, что со дня на день я получу назад свой браслет. А тот потрепанный чемоданчик, что случайно попался на глаза, — сундук Али–бабы!

— По–моему, из нас, детей, первой это место нашла Лилия. — Примула едва справлялась с одышкой. — Она была чрезвычайно энергичным и любознательным ребенком. Осторожней, Тесса!

Я споткнулась и вынуждена была обхватить Примулу за талию.

— Не упадите! — крикнула шедшая впереди Гиацинта. Мы почти добрались до конца лестницы. — Здесь до низу лететь и лететь. Каждый раз мне вспоминается Лилия — как ее веселый смех перешел в душераздирающий вопль. Ты помнишь, Примула? Они с папой играли на втором этаже в жмурки, и он гонялся за ней с чучелом крокодильчика, уверяя, что тот съест ее, если поймает. А Лилия смеялась как сумасшедшая… До сих пор перед глазами стоит картина: папа прижимает к груди крокодила и растерянно смотрит вниз, а там… А там неподвижно лежит Лилия. Неудивительно, что люди судачили об убийстве. Папа и сам считал себя убийцей Лилии.

— Да, это место навевает мрачные мысли, — прошептала Примула.

Я притихла. Мрачные? Нет, скорее невыразимо печальные.

Голос Гиацинты зазвучал веселее:

— Ну вот мы и дошли! Как думаете, сумеем втиснуться в эту клетушку? Отлично!

Она нащупала в стене еще одну скрытую пружину, дверь натужно заскрипела и отъехала в сторону, образовав небольшую щель. Мы поочередно бочком протиснулись в комнату. В доме ли еще мистер Дизли? Сколько прошло времени с тех пор, как он оставил сестер поджариваться в подземелье, — десять, пятнадцать минут?

Мистер Дизли все еще был здесь. Именно это мгновение он выбрал для того, чтобы войти в гостиную. Под мышкой негодяй держал картину, в другой руке — пару книг в потертых кожаных переплетах. Мистер Дизли поднял голову, и я невольно отдала должное его выдержке. Глаза за стеклами очков злобно сверкнули, но губы под серебристыми усами–щеточками сложились в подобие любезной улыбки.