Сплетни и K-pop - [19]

— Наверное, я действительно так подумала, — ответила я застенчиво.

Она снова рассмеялась:

— Это как-то слишком, верно? Я уже почти не замечаю, как включаюсь и выключаюсь из него. Это просто автоматически происходит, когда рядом есть кто-то из взрослых. — Ее голос приятно дребезжал, как шарик, перекатывающийся в стеклянной банке.

— Так что же такого адского в этом месте? — спросила я, позволяя себе проникнуться этой новой версией Сохен.

— Что ж, честно говоря, в Звездной академии есть некоторые адские вещи — просыпаться до восхода солнца, тренироваться по сто часов в день, следить за всеми социальными сетями. И знаешь, какое самое худшее правило?

— Какое?

— Ни при каких обстоятельствах мы не должны дружить с мальчиками, — сказала она, подражая строгому тону мисс Джеки.

Я рассмеялась: ее пародия была идеальной. И было своего рода облегчением слышать, как она высмеивает кого-то, кто на самом деле был довольно страшным.

— Она немного суровая, да? — спросила я.

— Э-э-э, это похоже на самое большое преуменьшение во всей вселенной. Позволь мне сказать тебе кое-что: если хочешь прижиться здесь, просто убедись, что выполняешь все требования мисс Джеки.

— Будет сделано, — сказала я.

— Хорошо, на самом деле, не принимая во внимание мисс Джеки, тебе здесь наверняка понравится. Где еще ты можешь полностью погрузиться в искусство и каждый день создавать музыку со своими лучшими друзьями? Нигде.

Я чуть не задрожала от волнения. Было просто невероятно слышать такое описание академии. Это так круто. Думаю, что всегда мечтала о таком месте, как это.

— Ну, перестань щипать себя, девочка, потому что ты больше не спишь! Пойдем, я тебе все покажу. — Сохен потянула меня к лестнице рядом с кафетерием, и мы направились на следующий этаж.

— Итак, скажи мне, в чем твоя страсть? Ради чего ты сюда пришла?

— Ну, я люблю петь. Я очень хочу улучшить свои вокальные данные, — сказала я.

— О да, девочка! Чертовски любишь петь, значит?

Когда мы добрались до верха лестницы, она повела меня направо.

— Тогда давай покажем тебе студии звукозаписи.

Студии располагались в дальнем конце третьего этажа. Коридор был уставлен металлическими дверями, и в каждой из них было прорезано маленькое стеклянное окошко. Когда мы проходили мимо одного из них, я остановилась, чтобы заглянуть внутрь.

Двое мужчин сидели перед гигантской штукой, похожей на панель управления космическим кораблем. Там было множество ручек, кнопок и мигающих огоньков. За панелью управления находилась будка с большим стеклянным окном, где три мальчика в наушниках сгрудились вокруг микрофонов. Они явно пели, но я ничего не слышала.

— Итак, это наши студии звукозаписи, — сказала Сохен позади меня. — У нас их двенадцать. Некоторые из них могут вместить в себя сразу пятнадцать человек. Круто, да?

— Действительно круто, — ответила я.

— Вот, эта пустая, — сказала Сохен, протискиваясь всем телом через одну из тяжелых дверей. В студии были темные войлочные стены и потолок, обитый черной пеной. Сохен тихо закрыла дверь, и внезапно комната показалась мертвой. Это не та тишина, когда ты дома один, и все, что ты слышишь, — это проезжающие мимо машины или работающий холодильник. Это была такая тишина, когда ты почти слышишь, как работает твой мозг. Это был звук отсутствия.

Сохен наблюдала за моим лицом, пока я слушала тишину.

— Очень тихо, верно?

— Пугающая тишина, — заметила я.

Сохен неторопливо подошла к микрофонной стойке и прижала ее к себе, как будто собиралась запечатлеть на ней смачный поцелуй.

— Самое лучшее в этих студиях то, что ты можешь говорить так громко, как хочешь, И НИКТО ТЕБЯ НЕ УСЛЫШИТ!

Я рассмеялась, но не смогла удержаться и оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, действительно ли ее никто не услышал.

— Вот почему я всегда общаюсь здесь по видеочату. Люблю быть уверенной, что меня никто не подслушивает, — заметила она.

— Это умно. А тебе разрешено приходить сюда когда захочешь? — спросила я.

— О, черт возьми, нет! — Она снова превратилась в мисс Джеки. — Трейни строго запрещено посещать студии звукозаписи без присутствия взрослых! — Вернувшись к своему естественному хриплому голосу, она добавила: — Так что это будет нашей тайной.

— Без проблем, — сказала я.

— Вот, — Сохен протянула мне микрофон. — Дай-ка я послушаю этот голос, о котором все говорят.

— Ой, да брось, давай в другой раз, — засмущалась я, отступая от микрофона.

— Попробуй, невероятно действительно круто слышать свой голос из дорогого микрофона. — Она сунула микрофон мне в руки и подошла к доске с кнопками и ручками. — Надень эти наушники, чтобы ты могла слышать себя.

— Хорошо, — сдалась я. На самом деле мне было очень любопытно, как я буду звучать.

Я сняла пару наушников с задней части пюпитра и натянула их на голову. Они плотно закрывали мне уши, и череп казался слишком тяжелым.

— Хорошо, теперь скажи что-нибудь, — произнес голос Сохен в наушниках.

— Эм, привет?.. Ух ты! — Я слышала свой голос в ушах четче, чем когда-либо, как будто всю жизнь слышала его по междугородной телефонной линии.

— Попробуй спеть что-нибудь!

— Эм, я не знаю! Это так странно!

— Давай пой! Ты ведь за этим сюда пришла, верно?