Сплетение судеб - [17]

Тогда же едва они вошли в его квартиру, как он притворил дверь и запер ее. И когда он остановился перед Габи, высокий, смуглый, в синих слаксах и белой рубашке с распахнутым воротом, сердце ее бешено забилось. Резко очерченный рот, темные глаза, загорелое оливковое тело притягивали к себе, обещали неизъяснимое наслаждение. А взгляд, каким Марк смотрел на нее в тот вечер, ясно говорил ей, что он позвал ее не ради кофе.

Габи и сейчас охватила дрожь при воспоминании о том далеком вечере. Она так отчаянно хотела его тогда! Все украденные минуты, жадные поцелуи, быстрые прикосновения рук к потаенным местам — все в тот вечер воплотилось в страстное желание. Габи вся горела, и выражение ее лица выдавало ее.

Марк медленно приблизился к ней, притянул к себе. Глаза его просили прощения даже в тот миг, когда он наклонился и поцеловал ее так, как никогда прежде не целовал. Габи ощутила, как вздрагивают от нежности его губы, и тоже задрожала. Его язык проник в ее рот, его руки подхватили ее сзади, он прижал ее к себе, и она почувствовала, как вздыбилась его плоть.

— Ляг со мной сегодня, Габи, — охрипшим от страсти голосом прошептал Марк. — Пойдем в мою спальню. Разреши мне раздеть тебя и любить по-настоящему.

— Ты говорил… мы не должны, — прошептала Габи, сгорая от желания, но все еще в нерешительности, испуганная. — Ты говорил…

— Да… Меня надо убить! — ответил Марк, а на лице его было написано только одно — безумное желание. Его большие сильные руки еще плотнее прижали ее бедра к своим, глаза затуманились.

— Ах, Марк, — прошептала Габи в его губы, потому что он снова искал ее рот. Он приник к ней в еще более настойчивом поцелуе.

— Не бойся меня, — сказал Марк. — Я позабочусь о тебе. Я сделаю это легко и медленно, тебе будет приятно. И это будет длиться долго-долго, малышка Габи. Я подарю тебе небесное блаженство.

Марк поднял ее на руки, отнес в спальню и закрыл дверь. Комната выглядела по-спартански: мебель старая, двуспальная кровать знала лучшие времена, ее медные столбики потускнели, краска с них осыпалась. Но когда Марк положил Габи на эту кровать и начал целовать, она показалась Габи райским ложем.

Сначала Габи была очень напряжена, но затем тело ее расслабилось под его мягкими, нежными поцелуями, а он все целовал и целовал ее до тех пор, пока она сама не заглянула ему в глаза и не притянула к себе его руки. Она позволила ему раздеть ее донага, точно юная жертва лежала она под его сильными, грубыми руками механика. Страх прошел окончательно, осталось одно желание.

Габи помнила, какими голодными глазами Марк смотрел на ее непорочное тело. И в то же время во взгляде его читалось какое-то странное благоговение. Он склонился над ней, ласково посмеиваясь, — взрослый, сильный мужчина. Ее ищущие руки шире распахнули ворот его рубашки, пробрались на его загорелую, поросшую черными волосами грудь. Спутанные пряди волос упали на его широкий лоб.

— Габи, — прошептал Марк, — ты и выглядишь как девственница — белая, чистая, нежная.

Габи легла на спину, с радостью ощущая на себе его жаркий взгляд, он следовал за каждым ее движением. Она вытянула свои длинные ноги, качнула стройными, бедрами. Груди у нее выпятились, стали твердыми.

— Хочешь закрыть глаза, любовь моя? — осторожно спросил Марк, поднимаясь с постели. — Или посмотришь, как я раздеваюсь?

Даже сейчас, при одном воспоминании о том, как он задал ей этот вопрос, ее словно накрыло горячей волной. До того вечера она никогда не думала, как это может случиться, но тогда, глядя на него, знала: она должна на него смотреть! Она сказала ему об этом и увидела, как вспыхнули его глаза.

— Я не такой красивый, как ты, — сказал он. Но когда он сбросил одежду со своего мощного загорелого тела и открылась широкая, поросшая жесткими волосами грудь и гладкая мускулатура, Габи готова была с ним поспорить. Голый он был еще красивее — такого сильного, мужественного мужчины она никогда не видела. Глаза Габи опустились вниз и замерли в удивлении. Она встала на колени на кровати.

— Придвинься ко мне поближе, — прошептал Марк.

Он взял ее руки в свои и стал показывать, как надо трогать его, как довести его до безумия. И хотя по телу его проходила дрожь, засмеялся, прочитав на ее лице изумление — она увидела, что сотворила с ним.

Марк гладил ее, целовал, покусывал мочки ее ушей. Такого наслаждения она никогда еще не испытывала. Он проделывал с ее телом что-то невероятное, и она извивалась на белых простынях, стонала и вскрикивала в сладострастном упоении.

— Тебе нравится, да? — Марк поднял голову, чтобы посмотреть ей в глаза. — И мне тоже. Мне нравится, когда ты стонешь.

— Я… я сейчас умру, — срывающимся голосом еле выговорила Габи, когда он снова склонился над ней.

— Еще не сейчас, — с мягким смешком прошептал Марк. — Но скоро…

Он продолжал ласкать ее, доводя до исступления, открывая для нее ее тело, показывая ей то, что не преподал бы ей ни один роман, а она столько их прочитала! К тому моменту, когда он лег на нее и твердым коленом раздвинул ей ноги, она готова была сделать для него все, что он захочет. Она и сама этого хотела, безумно, неудержимо.