Сплетение - [100]

— Ты как? — спросила она.

— Неплохо. — Король слабо улыбнулся.

— Какая тяжелая у тебя сумка, — пропищала Холли, которая уже возилась с застежками. — А что в ней? Покажи.

Король улыбнулся и, стянув сумку с плеча, достал из нее сверток. Он развернул материю и на древесину ценной породы со звоном упал длинный тяжелый кусок серебра. Он еще раз встряхнул тканью и на пол вывалилась рукоять.

— Мы обыскали всю реку, — пояснил Король.

— Меч! — Азалия подобрала выпавшие предметы. — Я его угробила!

— Как сказать. И да и нет. Он бы и так сломался рано или поздно. Конечно, обстоятельства могли сложиться и благоприятнее, но… — Король улыбнулся, и Азалия увидела, что улыбается он с перекосом, почти как Брэмбл. — Починить его можно. А теперь объясните, что происходит? Окна завешены. И что с платьями? Разве вам не принесли новые?

Девочки прижали ладошки к коленкам и смущенно опустили глаза. Заговорила Азалия:

— Это наш подарок. Тебе. Мы знаем, как важен для тебя траур. И… мы действительно пришли к единому мнению. Мы обойдемся без танцев и прочего еще какое-то время.

— Особенно учитывая наш Знатный туфельный переполох, пробудивший мертвеца и едва не разрушивший дворец, — подметила Брэмбл. — За такое можно и наказать запретом на танцы, как минимум на час. Как бы то ни было. С Рождеством… П-папа.

— С Рождеством, — прочирикала Холли.

— Счастливого Рождества, — хором вторили девочки.

На лице Короля застыло непроницаемое выражение. Он открыл было рот, но вскоре закрыл, положив руку на темные кудряшки Лилии. Малышка обсасывала его штанину, оставляя мокрый след. Он усадил ее на колено.

— Мы никогда не думали о твоих чувствах. — Азалия сжала кулачки, чтобы не видеть красные рубцы на ладонях. — Мы исправимся. Я исправлюсь.

Король опустил могучую руку на плечо Азалии. Она посмотрела ему в глаза и увидела, что свет, исходивший из них, почти такой же как у Матушки.

— И я, — сказал он. — Ты станешь хорошей королевой, Азалия.

Азалия залилась краской от неожиданной похвалы, но лучилась счастьем, когда сестры хихикали и подталкивали ее локтями. Король встал, Лилия обвила его за шею.

— Траур окончен, — заявил он. — Я серьезно. Раздвиньте шторы. Ваша матушка не хотела бы, чтобы он так затягивался.

Ликуя и пританцовывая, девочки оттягивали Короля за пиджак, когда тот собирался помогать им с портьерами.

Меч починили и в парламенте на нем дали клятву. Несмотря на хромоту и повязки Король, при участии мистера Пудинга и военных, взялся за восстановление дворца. Что не удалось обесчарить посредством ослабшего меча — сожгли или перенесли в безопасное место. Вооруженные топорами солдаты вырубили колючие кустарники, зажимавшие дворец и сады. Люстры-пауки уничтожили, а зеркала и окна заменили. Потолок тоже обновили, а купидоны жались по углам, пока их не закрасили белым. Удивительно, говорил Король, сколько успел заколдовать Хранитель за столь краткое время.

Каждый день Король возвращался намного позже заката солнца и переступал порог особняка Фейрвеллера, тяжело опираясь на прогулочную трость. Ожидавшие его девочки обступали отца и вели в столовую, где подавали на стол горячего фазана и прочие фейрвеллеровские явства, и они ужинали как семья.

— Все эти строительные работы и ремонт, разве мы можем себе такое позволить? — спросила как-то вечером Азалия, когда на столе стояли артишоки и жареный перепел.

— Парламент выделил средства, — ответил Король, — а мы милостиво их приняли. Время от времени дворцу необходима реконструкция.

— А мы можем пойти завтра с тобой? Ну, пожалуйста, — пропищала нараспев Флора.

— Нет.

— Ох, но мы так по нему соскучились! — добавила Злата.

— Пожалуйста, возьми нас!

— Пожалуйста, ну, пожалуйста!

Девочки повскакивали с мест и столпились вокруг Короля, дергая его за пиджак.

— Пожалуйста, Папа! Папа! — заголосили они разом. — Ну, Папочка, пожалуйста!

И они пошли.

Дворец изменился. И дело было не в толкотне сновавших туда-сюда подъемных кранах и рабочих, и не в стекольщиках, которые ремонтировали фасады, башню и окна и кланялись, когда девочки заглядывались на их работу. Да и не в рьяном корреспонденте «Геральда», который осаждал ворота дворца с чернилами наизготове и умолял впустить его, но в ответ от Короля получил только захлопнувшуюся дверь. И дело было даже не в том, что солнце теперь светило во дворце как раньше.

В прошлом году над ним нависла туча, окутывая своей темнотой. Но теперь она сгинула вместе с плотными портьерами. С тех пор, как Матушку сразил недуг, дворец еще никогда не казался таким радужным.

— Большую часть дворца обесчарили, — пояснял Король, направляя их к галерее в восточном крыле. — Однако, вы у меня очень наблюдательные. Если увидите, что я что-то пропустил — кричите. И не наступайте на ковер, он немного… голодный.

Предусмотрительно избегая ковровую дорожку, Азалия осматривала знакомую галерею и хотела обнять каждый, пусть даже самый незначительный, запачканный и поверженный, предмет мебели и расцеловать все портреты. К облегчению Азалии, лица на них немигающе смотрели перед собой. Взглянув на портрет двоюродной тетушки Хризантемы во второй раз, Азалия уловила какую-то перемену. Косоглазие?