Список запретных дел - [49]

Я ничего не ответила, по опыту зная, что никакие слова не смогут помочь в ее горе. Нужно позволить боли захлестнуть тебя, пока она не отступит сама, медленно, постепенно. Я тихонько стояла рядом, глядя на озеро Пончартрейн и ослепительный закат.

Насколько мне было известно, череда событий, начавшихся здесь, привела Трейси к заточению в подвале Джека. Не прими она с отчаяния дозу героина, разве оказалась бы жертвой этого изверга? Глядя на нее сейчас, я задумалась, что все-таки хуже: страдания, причиненные Джеком, или это?

Так мы стояли долгое время, пока я не начала нервничать из-за темноты. В сумерках уже трудно было различить окружающие предметы.

Вдруг поблизости что-то зашевелилось. Раздался лишь чуть слышный хруст веток, однако мои тревоги тут же усилились. Я взглянула на Трейси, но она все еще в задумчивости сидела на земле, обхватив руками колени.

И снова этот звук. Сейчас его услышала и Трейси. Я удивилась, насколько мне знакомы все ее телодвижения. Будто мы вновь оказались в том подвале. Мы прислушались, не подавая друг другу никаких знаков, но обе отлично все поняли. Точь-в-точь как в заточении, когда наши тела рефлекторно напрягались при звуке приближающейся машины Джека. Шею или челюсть сводило, когда он заходил в дом. Теперь мы были начеку и снова прислушались.

—  Трейси, — прошептала я. — Может, поедем?

Я мельком взглянула на телефон. Трейси кивнула и быстро поднялась.

Как только мы сели в машину, она сразу закрыла двери на замок. Мне даже не было нужды говорить ей об этом. Она включила фары, и машина медленно выехала с поляны.

Впереди, на дороге, мы увидели силуэт мужчины. Трейси ударила по тормозам, и мы обе завизжали. На незнакомце была расстегнутая клетчатая рубашка, а под ней белая футболка. Длинные волосы, эспаньолка. Мужчина раскрыл руки — то ли дружелюбно, то ли враждебно — и направился к машине.

Я еще раз проверила, что двери закрыты на замок, и осмотрелась, нет ли еще кого рядом. Краем глаза я заметила движение в стороне и, к своему ужасу, обнаружила еще одного мужчину, выскочившего из темноты. Он побежал прямиком к машине и попытался открыть дверь.

Мы с Трейси одновременно вскрикнули. Она вдавила ногу в пол, нажимая на газ. Мужчина в клетчатой рубашке кинулся в кусты, чтобы не попасть под колеса. Трейси не сбавляла скорости, даже когда мужчины пропали из виду. Машина грохотала на кочках. Я зажмурилась и, делая медленные вдохи, начала считать про себя.

Трейси ехала очень быстро, пока мы не добрались до городской черты. Остановились лишь возле сияющей огнями заправки, чтобы залить бак, а потом доехали до «Вэффл-Хаус». Заняли столик в углу зала и заказали кофе. Так мы сидели в тишине, ожидая, когда успокоится сердцебиение и прояснятся мысли.

Глава 24

Через два дня мы с Трейси сошли с самолета в Портленде. Я уже почти чувствовала себя бывалым туристом. Никаких приступов паники — я научилась справляться с ними. Купила небольшой чемодан на колесиках, который можно было не сдавать в багаж. Сумочку перекинула через плечо. Там, во внутреннем кармане на молнии, лежало все самое ценное, и каждые полчаса я его проверяла. По крайней мере, личные вещи всегда были при мне.

С самого Нового Орлеана мы с Трейси почти не разговаривали, хотя я не понимала почему. Может, она смущалась из-за того, что рассказала мне, и сожалела об этом, особенно сейчас, когда мы находились далеко от места, вызывавшего у нее болезненные воспоминания. А может, Трейси ждала более заметной реакции — понимания или сострадания, совершенно мне незнакомых. Или она просто, как и я, до сих пор не сумела отделить настоящее от прошлого, хоть и утверждала обратное.

В любом случае, я обещала себе, что не буду сама налаживать отношения с Трейси, хотя в душе не сильно в это верила. Я больше не могла, да и не хотела сидеть в своем пузыре.

Тем не менее было нечто нереальное в том, что мы вместе, а стен вокруг нет. И вот мы здесь, в Орегоне. Мы обе даже представить себе не могли, что опять окажемся в этой части страны.

Я вновь достала телефон, чтобы проверить сеть и отвлечься. Увидела новое сообщение от доктора Симмонс и решила, что сейчас подходящий момент для звонка психотерапевту.

Она ответила сразу же:

—  Сара, где ты?

—  Доктор Симмонс, я взяла отпуск.

—  Мы разговаривали с Джимом. Где ты? Все в порядке?

—  Все хорошо. Послушайте, вы мне очень сильно помогли. Правда. Но есть вещи, которые я должна преодолеть сама, а потом мы сможем все обсудить. Всесторонне. В мельчайших деталях.

—  Понимаю. Просто хочу сказать, чтобы ты не взваливала все на себя. Помни, это не только твоя ответственность.

Я замерла, катящийся за мной чемодан остановился. Доктор Симмонс всегда умела задеть меня за живое.

—  Что вы имеете в виду? — спросила я.

—  Только то, что сказала. Ты слишком многое взваливаешь на свои плечи. Есть и другие люди, долг которых удержать Джека Дербера за решеткой. Не все должно зависеть от тебя.

—  Я это знаю, — слишком быстро ответила я.

—  Хорошо. Я хотела сказать лишь это. Удачной поездки. Позвони мне, когда вернешься, а если понадоблюсь, то раньше.

Я отключилась, глядя на светящуюся вывеску ларька барбекю. Доктор Симмонс права: мне не обязательно взваливать все на себя. Но предполагаемое освобождение Джека — лишь часть проблемы. Даже если я не виновата в страданиях других, то остаюсь в долгу перед Дженнифер. Я обязана ей очень многим.