Список Мадонны - [91]
Прежде чем продолжить Мартин глубоко вздохнул.
— Я не мог стрелять ни из какого оружия этой рукой. Даже если бы я был у той фермы, о которой вы говорили, я не смог бы совершить того, о чем говорил этот свидетель. Каждый из тех, кто был с моим братом в тот день, мог бы…
Мартин замер. Один из членов трибунала, толстый краснолицый капитан, держал перед собой лист с примитивным рисунком. На нем была изображена виселица, с которой свисало вытянутое тело с головой в форме моркови и сильно деформированным лицом. От лица шли овалом обведенные слова, написанные по-французски неграмотно: «Что-то жмет воротник. Мне трудно дышать». Потом рисунок перешел к офицеру, сидевшему рядом с толстым. Его тихий смех был слышен всему суду. Только председательствующий судья, казалось, ничего не заметил, он сидел и смотрел в никуда. Рисунок переходил под столом из рук в руки. Еще больше ухмылок и хихиканий смешалось с восклицаниями гнева одиннадцати подсудимых, стоявших с выражением ужаса на лицах за ограждением. Один на скамье подсудимых, Мартин, поник головой.
Суд закончился 21 января, а тремя днями позже подсудимых снова доставили во Дворец юстиции, чтобы получить решение суда и заслушать вынесенный им приговор. Все так же с руками в наручниках их по одному ввели в небольшую комнату и поставили перед тремя судьями-адвокатами, сидевшими за столиком с двумя вооруженными солдатами по бокам. Хотя у него не было никаких иллюзий по поводу того, что должно было произойти, Мартин все же вновь почувствовал знакомый холодок страха, когда один из судей поднялся и нараспев произнес слова, которые ставили последнюю печать на его жизни:
— Мартин Гойетт подлежит быть повешенным за шею до смерти в такое время и в таком месте, которые будут одобрены его высокопревосходительством генерал-лейтенантом, командующим в провинциях Верхняя и Нижняя Канада и администратором указанных провинций.
Оба приговоренных за час не произнесли ни слова. Они лежали на койках. Тишину иногда нарушал кашель де Лоримьера или шуршание простыней Мартина, когда он беспокойно ворочался в темноте. День был долгим и тягостным, Мартин вздохнул с облегчением, когда дверь камеры закрылась на ночь.
Он прижал икону к груди. Она блестела в темноте.
— Шевалье, вы не боитесь умереть? Повиснуть на веревке со сломанной шеей, это вас не пугает?
Де Лоримьер тихо ответил из темноты:
— Нет. Это произойдет очень быстро. Глаза откроются, я отойду с миром и увижу Бога.
— А каким вы его увидите? И кого вы еще узнаете?
— На кого он будет похож, я не знаю. Он будет светлым и наполнит меня всем, чем я хочу. Там будут другие. Узнаю ли я кого-нибудь — это не важно, но мы все будем весело смеяться, поскольку увидим Бога.
Мартин поднялся и поднес Мадонну к койке де Лоримьера.
Сначала де Лоримьер не заметил ее, а когда увидел, то воскликнул:
— Боже мой, Богоматерь! Где ты прятал ее, Мартин?
— Она принадлежала человеку которого я люблю.
— Подойди сюда, Мартин. Поставь ее вот тут. — Он указал на низкую полку, где они держали продукты для приготовления пищи. — Мы можем помолиться перед ней вместе.
— Я не могу больше молиться, шевалье. С тех пор как дядя Антуан рассказал мне о своих сомнениях, я начал думать о тех словах, которые я напрасно тратил в молитвах. Впрочем, я думал об этом и до того. Я все еще не понимаю многих вещей. — Он повернул икону к себе. — Она сделана из сплава олова со свинцом, шевалье. Если мы знаем, кто есть Бог, то почему молимся металлу?
Де Лоримьер перекрестился так, словно отгонял эту ересь, но ответил успокаивающим, понимающим тоном. Он взял икону у Мартина.
— Она сделана из металла, но представляет Пресвятую Деву, поэтому, когда мы молимся ей, мы молимся Деве Марии через это рукотворное подобие. Для меня она душа Мадонны. — Де Лоримьер более думал вслух, нежели спорил.
Мартин упорно продолжал:
— Всегда?
— Нет. Только тогда, когда я молюсь ей.
Мартин взял икону обратно.
— Оловянная Мадонна делает настоящую Мадонну подлинной? Вот так, сама по себе прибавляет реальности вере? Мне трудно это принять, шевалье.
— Но ты должен это сделать, Мартин. Вера предписывает делать то, что протестанты, а вместе с ними, очевидно, и ты, называют иконопоклонничеством. — Он благоговейно взял Мадонну. — Иконы, подобные этой, освящаются через богооткровение. Как и вера, которая также является откровением, твоя Мадонна просто материализует духовную сущность.
— Не хотите ли вы сказать, что откровение предшествует вере?
— Нет, я утверждаю, что вера укрепляется и становится более реальной через откровение и в равной мере откровения подтверждают наши представления о божественности. Я не могу сказать, откуда берется вера в каждом человеке. Если говорить обо мне, то я впитал ее с молоком матери. Только избранные получают веру по-другому.
— Избранные? — удивленно спросил Мартин. Мадлен также говорила об избранных. — Что вы имеете в виду, шевалье?
— Они являют собой мост между землей и небесами. Они посланы к нам Богом, чтобы исполнить его волю.
— И в чем Его воля? — Мартин вспомнил Мадлен. — Можно ли безнадежное кровавое фиаско назвать волей Всевышнего?
Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».
Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)
Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.
В пятый том Собрания сочинений известного французского писателя Гюстава Эмара входят романы «Золотая лихорадка» и «Курумилла», продолжающие цикл романов о приключениях Валентина Гилуа и его друзей.
В повести описывается промежуток с конца 1919 г. по конец 1921 г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции.
«Люди и нелюди» – это первая часть романа «Проклятый род». Действие охватывает реальные исторические события: борьбу донского казачества с Крымской и Ногайской ордами, Ливонскую войну. Однако главные герои романа не царь Иван Грозный, не король Речи Посполитой Стефан Баторий и даже не лихой разбойный атаман Иван Кольцо, а простые казаки, истинные защитники Отечества и православной веры. Это повествование об извечных человеческих страстях, пороках и добродетелях, особо ярко проявляющихся в эпоху великих перемен.
В руки Миранды, работающей в крупном лондонском универмаге, попадает таинственный трактат — книга, обладающая разумом и чувствами…
Школьный учитель Томас Шилд волею судеб оказывается вовлеченным в непростую жизнь семьи своего воспитанника Чарльза Франта, который знакомит наставника с лучшим школьным другом Эдгаром Алленом По, будущим гениальным писателем и мистификатором: жизнь юного Эдгара началась с таинственного исчезновения его отца, а закончилась не менее таинственной смертью самого По.
Новый роман Елены Хаецкой — это попытка пройти по следам поручика Мишеля Лермонтова, жизнь и смерть которого оставили потомкам множество загадок Почему его творчество так разнородно? Почему секунданты его дуэли так дружно лгали на следствии? Что за тело видели у подножия Машука день спустя после дуэли, если убитого поручика сразу же доставили в Пятигорск? Кем же был на самом деле этот юноша, поэт Михаил Юрьевич Лермонтов?
Кельн, 1413 год. В этом городе каждый что-нибудь скрывал. Подмастерье — от мастера, мастер — от своей жены, у которой в свою очередь были свои секреты. Город пестовал свои тайны, и скопившиеся над сотнями крыш слухи разбухали, подобно жирным тучам. За каждым фасадом был сокрыт след дьявола, за каждой стеной — неправедная любовь, в каждой исповедальне — скопище измученных душ, которые освобождались от своих тайных грехов, перекладывая их на сердце священника, внимающего горьким словам.Город потрясло страшное убийство магистра Кельнского Университета, совершенное при странных обстоятельствах.