Список Мадонны - [119]

Лошадь была оседлана, все необходимое было уложено в две седельные сумки. Ряса, святые сосуды, требник. На этот раз ему придется миновать Ричмонд. Ему нужно будет отвезти девочку назад в Парраматту. Уже в седле, пробираясь сквозь буш, он начал читать свою ежедневную службу. Несколько мгновений спустя он остановился. Слова казались пустыми и неуместными. Вместо этого он обнаружил, что думает о том, о чем настойчиво шептал ему на ухо Пэт Триси предыдущим утром, когда в ходе публичного покаяния люди подходили, чтобы открыться ему на ухо.

— Святой отец, вы должны прийти сегодня вечером. У реки нашли девушку-аборигенку. Никто не знает, кто она. Она не разговаривает и страдает слабоумием. Но она такая милая, и я боюсь, что с ней что-нибудь случится, если ее отпустят на свободу или отдадут в работницы. Я не знаю, что делать, святой отец. Я не могу держать ее у себя, но, видит Господь, я не могу просто так выгнать ее. Приходите вечером и убедитесь сами.

Итак, в конце дня он отправился к реке, где стоял дом Триси. Сестра Триси одела девушку в простое платье. Она была умыта, а волосы расчесаны и уложены. Увидев девушку, Полдинг замер от удивления. Девушка действительно была красавицей. Ее взгляд пронзал его насквозь. Она не говорила, но постоянно вспоминала о вороне, сидевшем на ее плече, касаясь его глянцевой шеи или гладя лапу. Он попытался заговорить с ней упрашивающим, успокаивающим голосом, который выручал его в разговорах с испуганными или нечувствительными к обычному тону существами, населявшими трущобы за портом Сиднея, которые кормились развратом. Но девушка просто смотрела сквозь него так, будто он здесь и не присутствовал. Слабоумная. Не в себе. В самом начале Пэт Триси назвал ее зверенышем, но теперь он сомневался. И Полдинг сомневался вместе с ним. За этими глазами что-то скрывалось. Ему хотелось бы знать, что это было.

После этого он поговорил с Пэтом Триси. Добросердечный ирландец со светло-рыжими волосами и голубыми глазами, Триси прибыл из Ирландии в качестве свободного поселенца вместе с сестрой в начале тридцатых годов. Физическая сила и знание лошадей позволили ему получить несколько правительственных контрактов на вывоз срубленных деревьев из буша, и по прошествии пяти лет он смог построить небольшой дом у реки на окраине Уиндзора. Появление этой странной девушки серьезно удручило его.

— Я ждал, что она исчезнет, святой отец. Сорвет с себя платье, убежит и станет проблемой для кого-нибудь другого.

— Но она не убежала, Пэт. Так что же теперь? — Полдинг надеялся, что Триси изъявит волю оставить девушку у себя, выучить ее помогать по дому или попытаться найти ее племя и отправить ее к тем людям, к которым она принадлежала.

— Ну, она не может оставаться здесь.

— Не может даже после того, как ты построил клетку для ее ворона? — В глазах Полдинга играли смешинки.

— Она просто ходит везде со своим вороном на плече. Я уверен, что она разговаривает с ним.

— Ты слышал ее? То есть ты слышал, как она разговаривает?

— Нет, но то, что она любит этого ворона, это наверняка. Она не может оставаться здесь. Ее нельзя просто так взять и отпустить в буш. Я не думаю, что она выживет там. Вы должны забрать ее с собой. Они перевели приют для девочек из Сиднея в Парраматту, да? Почему она не может жить там? По крайней мере, за ней бы присматривали, пока… — Пэт замолчал и потянулся за своей трубкой, заставляя Полдинга продолжить разговор.

— Приют. Да. Он больше не в Сиднее. Им руководят хорошие люди. Многие из девочек, которые живут там, в таком же плачевном состоянии, как и это бедное дитя. Ты знаешь, я думаю, что ты прав, Пэт. Мне просто хотелось узнать всю историю полностью. Я считаю, что она представляет собой нечто большее, нежели просто немую або, заблудившуюся в буше.

— А что, если она умеет говорить, святой отец? Что, если мы ошибаемся, принимая ее за простушку? Со временем это может вам открыться.

Теперь, после того как он принял решение, Полдинг немного расслабился. Он встал и заходил по небольшой веранде.

— Как нам ее туда доставить? Она сама не догадается, как правильно сидеть на лошади, и я сомневаюсь, что она захочет сидеть у меня за спиной. Ты должен поехать со мной, Пэт.

Триси кивнул, чем удивил Полдинга, который был готов продолжить убеждать его.

— Да, святой отец. Я поеду. Я вижу, что она доверяет мне, а так она напугается.

— Спасибо, Пэт. Ты хороший человек. — Полдинг встал, собираясь уходить. — Завтра тебе будет удобно? Около девяти? Может, она к этому времени уже исчезнет, — добавил он.

Сначала Пэт не ответил. Он посмотрел за свой огород, туда, где безучастно разгуливала девушка.

— Нет, она будет здесь. — А потом продолжил: — Святой отец, а что делать с ее вороном?

Полдинг задумался всего на секунду.

— Оставь его здесь. Отпусти его. Она не сможет взять его с собой.

Бледно-голубые глаза Триси внезапно стали влажными.

— Но она должна его взять, святой отец. Это ведь единственное, что у нее есть.

Впервые Джон Беде Полдинг не нашелся, что ответить.

* * *

Домик Триси стоял немного в стороне от берега реки, укрытый деревьями и кустами. Солнце клонилось к закату, и на зеркально гладкой поверхности воды мелькали золотые отблески, когда Ламар с брызгами заходила в воду и выходила из нее, пока подол ее платья не промок. Она огляделась вокруг. Нигде не было видно камышей, и крик утки не слышался среди голосов, возвещавших о наступлении ночи. Боль из головы все еще не ушла, но странный шум был уже не таким громким. Сегодня Курикута не придет сюда. Их встреча произойдет в другом времени, когда будет сделано много новых следов. Она унеслась в мечтах к своему народу. Туда, в мир духов. Прочь отсюда, вверх, во Время сновидений. Она просила Курикуту вернуть их назад, дать им возможность подняться из ее тотема, выйти из воды там, где росли камыши, и кричала утка, как орел, ящерица, змея, опоссум, вомбат и розовый какаду. Она хихикнула по-девчоночьи и подняла руки над головой, направив свои узкие длинные ладони к приглушенной розоватости, которая пряталась за солнцем. Ящерица! Да! Она попросит Курикуту превратить Нагерну в ящерицу. Она пожалела, что не помнила, любила ли Нагерна ящериц. Но она не могла рассмотреть лица Нагерны, тени плясали у нее перед глазами, скрывая дараги так, что она не могла разглядеть их. У нее заболела голова. Моментально она нащупала ворона рукой. Его перья были теплыми и мягкими, и она долго поглаживала его глянцевую шею, прежде чем вышла из воды и легла в темноте на землю у ганьи человека, глаза которого как цветы, растущие высоко на деревьях, а волосы как трава, выгоревшая на солнце.