Спички - [2]

Прощайте, дятлы нефтяныя,

Ты, клюкнутый в драже народ…

Хоть… если бы не птичий жар,

Меня бы вырвало без урны

На отдыхающих культурно,

И я бы чистый стал клошар,

И (ясно дело бы) – утёк,

Где там утечь… «в душе жар-птица»,

Крыло сквозь рану шевелится,

Ал на бумаге – уголёк.

А не крыло б, так отчего ж

Прохладным благородным донам,

Не сесть нам с вами по гондолам?

(Точнее рифму не найдёшь).

Мне б плыть, куда зовёт тоска,

Запретной ясности отведав —

В канал, что ждёт, как Грибоедов,

Балетной тапочки мыска,

И кьянти б пить за микеллин,

Да графов потчевать по фене…

Скорлупки! Крошечные феи!

Гондолы!

Гоцци! Апельсин!

Всё так, всё это там и так…

Но у меня в душе жар-птица.

Щелкунчик, скворушка, дурак —

Мой аватар (в ЖЖ страница) —

…У лукоморья дуб зелёный.

Незваный друг

Приветствую. Полно уж, брось с моим образом говорить.

Я уж лучше свалюсь, как снег на голову… Тут я, здравствуй.

Освободи своё креслище и дай у тебя погостить.

Кипящим чайником – дружески встречу празднуй!

Я, скажешь ты, ненадолго? Врёшь, навсегда.

Вода вскипела. А ты, погляжу, не веришь.

Да, очень уж, кстати, ранние холода.

Мне, знаешь ли, некуда. Ты вот как раз и – поселишь.

Лист

Как, надо ж… в кайф

                    сентябрьским дышится – леском:

Не замечаешь боли сердца. Красен

Лист сохлый. С кем молчать, коль не с листком?

Язык изгоя Славе Ладогину… ясен.

Я поднял руку, лист поплыл над головой,

Лучи насквозь, как точно в бездну вдавлен —

В прожилках… и почти ещё живой,

Он вьётся, вьюсь… кайфова ерунда мне —

Сравнить с листом себя… И понарошку стать

Им, мёртвым, им, сухим… им, выше рощ взлетая,

То вниз посматривать, где ветвь моя пустая,

То в даль кудлатую… завившуюся в прядь.

В чём наваждение – не быть собой, чтоб – быть?

В чём радость нежная – ушедшее любить?

Быть может – в зеркале? Какое там… во тьме!

Дай неба!.. Воздуха любви прошу, дай мне,

Дай ветрогранник… грани ветра не для глаз,

Но вот – кружу, лечу, лист, лист пяти-я-палый,

Луч грани чертит – то линейка, то лекало,

Мир… ты в моей душе, стань мой – алмазный глаз!

«Сайт. Ссылки. Слушаешь муру…»

Сайт. Ссылки. Слушаешь муру,

Щёлк! – Джиованни Перголези…

Октябрь. Море поутру

Лежит щекой на волнорезе.

Январь. Ребёнком по двору —

Решётка… кожа на железе.

Октябрь. Море поутру

Лежит щекой на волнорезе.

Мать помню, Летний Сад, игру

С детьми, дубовую кору,

Луч в зелени – слезой в шартрезе.

Кто я? скворец, и не совру.

«Я кто? я Слава… – не умру»…

Октябрь. Море поутру

Лежит щекой на волнорезе.

Мне целых семь, когда в жару

Труба сгорала на ветру,

Мне целых десять… клочья труб,

Труп, парус, джаз и торс… Боргезе

А он, мятежный, просит… тпрр-ру!

Над мышью, канувшей в миру

Октябрь. Море поутру

Щекой лежит на волнорезе.

«Я мышь. Я юркнула в нору»,

– Я, Мышь! – твой мрамор не беру,

Туда, где мох в паху, не лезу,

Над Карадагом, и под ним

Меня устраивает Крым,

Октябрь. Море поутру

Щекой сползло – по волнорезу.

Ноябрь

Серебряно кипит, как в тигле, солнце,

Как мачты, ветер нагибает сосны,

Дождь выставил пять радуг, все поверх

Лесов – потусторонний фейерверк.

…Бунтуется, переживает

Туч море, луч сломивши на весу,

Бессолою слезой оно смывает

Зарю, не жги соринкой смерч – в глазу.

* * *

Пять одиночеств, радуг, крик вороний,

Плывёт Ноябрь, как смерч потусторонний,

* * *

Не хватит пороху, нет сил

На снег – на серебро и позлащенье,

Божественное мановенье.

Сырое око смерча – гладь, тишь, синь…

…………………………………………………………………

Упованье

Прорицаете басом – кошмар… беду…

Всё вам прахом, да швах, дрянь-де жизнь – наказанье…

И не вспомните – горюшко с луком – моё!

Есть певучая радость в словце: «упованье» —

Прошуршите свой «Даль» – что имелось – в виду,

Как заветное слово-то произносилось,

У-ПО-(слышно ли, звучно ли?) – ВАНЬ-Е… – НА МИ-ЛОСТЬ.

Освежили? Марш – петь! Уж мне – вот где – вытьё.

Снег

Снег… фонари висят в снегу, нарядны,

Прекрасные снежинки ненаглядны,

Разнообразны, колки, кружевны —

Всё – от коклюшек вороты брабантских

С картин, особо же с – флама…испанских.

Мы ждём снегов… не так же, как весны…

Снег, снег мы ждём, ждал мытарь так – прощенья,

Ребёнка – мать, обжора – угощенья.

…В Одессе, Петербурге и в Москве,

В Нью-Йорке… Гриша, правда ль? Ждёшь? Вестимо!

Частицы вышины – в ладонь, и мимо.

Сверкают светом, пропускают свет.

Не как весны… смелее жду, и проще,

Как – коммунизма! – снег везде – всеобщий —

Не лист, не почка, и не человек.

Он, снег, любим был девушкой одною,

И зря она не ладила со мною,

Я, как она, влюблён в зиму навек.

И снег люблю, ты тоже, слышу, тоже,

Услышав чужестранный шорох: «Боже»! —

Воскликнет Катя, как дитя, – «Зима»!

А дети из Коннектикута: «Винтер»!

…Пойдём на двор, не позабудь про свитер —

Там снегопад, фонарь, там – синема.

Сквозь снег рябит Гудзон – водою невской.

Айда в кинотеатр на Чернышевской —

В «Спартак»: у них сеанс вечерний – Снег!

Спартак сгорел. Сеанс – не отменяют!

Экран волшебный нас объединяет,

И океан, как третий человек.

И вовсе не изгои мы с тобою,

Скулящие у разного прибоя,

Едва слышна команда «Снегопад»,

Нам небо, теша грозную натуру,

Качнёт крылом, посыплет десантуру,

Снег. Парашюты-души нам летят

Спасать – и их число неимоверно.

Они не «вероятно» мне, «наверное»,

Несут победу в тонких кружевах.

Всеобщему крещенью снегом рады,