Спи ко мне - [29]

– У вас была война? Эпидемия? – спросил Рыба.

– Всё у нас бывало. Давно. А теперь у нас – стабильность! – отчеканила Наташа.

– Но почему людей совсем нет?

Мимо прошагали три крепыша с баулами, помеченными значком клуба «Динамо».

– А это что – не люди, по-твоему? – указала на них Наташа.

Рыба посмотрел им вслед, недоверчиво оглядел улицу и добавил:

– И вагоны поездов совсем пустые. Я ещё подумал – зачем они нужны, если никто ими не пользуется?

Человек в куртке из девяностых оторвался от опоры и неуверенным шагом, с лёгким ускорением, чуть кренясь на левый бок, двинулся ко входу в метро. Наткнулся на Рыбу, с недоумением глядевшего на пустую площадь, тяжело, безыскусно выругался, злобно уставившись при этом на Наташу, и пошел себе прочь.

– Хорош! – крикнула она ему вслед. Но кренящемуся человеку было некогда отвечать: он уже сражался с коварной дверью, ведущей в тёплое метро.

– Хорош? – повторил Рыба. – Это какое-то имя?

– Практически. Вон, видишь, пошел – типичный Хорош.

Рыба взглянул в указанном направлении, беспомощно моргнул и перевёл взгляд на Наташу, как бы требуя объяснений.

– Так ты не видишь никого, кроме меня? – догадалась она. – Значит, они тебе просто не снятся!

– Иногда я всё-таки вижу кого-то ещё! – запротестовал Рыба.

– Иногда не считается! Я тоже иногда засыпаю к тебе и оказываюсь на пустых улицах. Не может же так быть, чтоб они совсем были пустые? В вашей-то столице?

– Не может. Тогда нам нужно придумать какой-то знак. Знак «Внимание. Ты не видишь человека, а он есть». И другой знак – «Человек, которого ты не видишь, обращается к тебе».

– Давай-ка зайдём в кафе и придумаем все эти знаки там, а то я от голода ничего не соображаю уже. Так давно обедала, а после этого было столько беготни и нервотрёпки. Иди за мной и делай, как я. Вон там, смотри, в сером доме с квадратными лоджиями есть неплохая едальня. Дома ты хотя бы видишь?

– Вижу. Прекрасный серый дом.

– Ну, а ещё что ты видишь?

Рыба огляделся по сторонам и начал перечислять:

– Фонари вижу. Штампованные частные автомобили. Лавки с пирогами. Деревья. Стену из красных камней…

– Отлично. Значит, не споткнёшься. И ещё вот что. Можно, при других я буду звать тебя не Рыба, а Роберт?

– А ты уверена, что другие меня видят?

– Ни к чему такие сложности на голодный желудок. Короче, договорились. Ты – Роберт.

Наташа так хотела есть, что даже не подумала о том, что Роберту Рыбе куда интереснее было бы рассматривать интерьеры какого-нибудь уникального заведения на Большой Пироговской, и притащила его в сетевую кофейню.

Скорее, скорее. Она уже выбрала сэндвич с курицей и кофе, но очередь двигалась ужасно медленно. Влюблённые подростки глядели друг на друга, а не в меню, и всё путали, а потом рылись по карманам в поисках мелочи, чтобы расплатиться по счету. Такие милые. Но как же хочется есть! Перед Наташей остался только один человек. Он держал наготове деньги без сдачи, он точно знал, чего хочет.

– Кофе чёрный. Круассан с сыром, – скрипучим голосом сказал человек без сдачи.

– Вам кофе с молочком? – улыбнулась девушка за стойкой.

– С каким молочком? – взорвался посетитель. – Косметическим?

– Простите? – округлила глаза девушка

– В кофе добавляют не молочко, а молоко! К вашему сведению! – брызжа слюной, сообщил человек без сдачи. – Грамотеи! Ещё скажите, что кофе у вас среднего рода!

– Нет, не среднего. Высшего. Наше кофе – самого высшего рода! Только что из Бразилии. Что-нибудь желаете на десерт?

– Ломтик Розенталя!

– Розенталя, к сожалению, не завезли. Может быть, чизкейк?

Наташа отвернулась, чтобы скрыть улыбку, обнаружила, что Рыба с интересом разглядывает интерьеры, и спросила у него:

– А ты будешь что-нибудь?

Рыба сделал рукой отрицательный жест. Зато ответила стоявшая за ним дама:

– Разве мы знакомы?

– Нет, не знакомы. Это я у него спрашиваю, – пояснила Наташа, кивая в сторону Рыбы.

– Тут никого нет, – тихо сказала дама. – Только вы, я и любитель Розенталя!

– А… И правда… Извините, так устала на работе, – Наташа достала из кармана синюю стеклянную рыбку, купленную в кафе «Кантон». – Это мой талисман. Я с ним иногда разговариваю.

– У меня тоже есть талисман, – понимающе улыбнулась дама и указала на брошку с изображением крупного чёрного кота, приколотую к воротнику пальто.

Любитель Розенталя наконец расплатился и, ворча, удалился за дальний столик в углу, за колонной – «места для поцелуев и мизантропов», как называла его Наташа.

– Сэндвич и кофе с собой, – быстро сказала она, расплатилась и поскорее вытащила Рыбу на улицу.

– Старинное заведение – и так хорошо сохранилось! – восхищённо произнёс он. – У нас, к сожалению, подобные давно уже канули в небытие. А это что? Какое странное… Что это?

Он с удивлением глядел на «талисман», который Наташа прижимала к пакету с кофе и сэндвичем.

– Это и есть рыба! То, что в нашем мире зовут рыбой. Она плавает в воде, у неё есть хвост – вот, это хвост. И плавники – это плавники, вот и вот, и сверху ещё. Рыба дышит жабрами, видишь – жаберные дуги? Поэтому ей под водой очень хорошо живётся. А на суше она засыпает. В смысле – умирает. У рыбы есть чешуя. Ну, милый Роберт, что ещё ты хочешь узнать о рыбах?