SPFRCCFH - [12]
— А может ты есть хочешь? Долга ехал поди… У меня было немного колбасы, да Я её утром доел. Но сегодня полюбас кто-нибудь чего-нибудь притащит. Ты посиди немного, а там видно будет.
— Старый Человек, а как твоё имя? — слабость постепенно полностью обволакивала разум Нико, вытесняя собой все мысли о изначальной цели приезда. Сильно хотелось спать.
— Да Я и забыл уже… Честно говоря Я даже забыл зачем люди соглашаются, чтобы их как-то называли. Нет, конечно же меня называют как-то те, которые приходят, но мне абсолютно пофиг как. Я то понимаю, что они ко мне обращаются, другого здесь с джембе нет. Вот ты меня «Старый Человек» зовёшь, Я этому и не против. Называешь и называешь, мне то что.
— Ясно… а моё имя Нико.
— Да, Я помню, ты говорил. И на кой тебе это имя?
— Не знай, красиво же. Ни-ко, — молодой человек по слогам произнёс своё имя, полузакрытыми глазами уставившись на мигающую лампочку.
— Ну, если только красиво… Я тоже люблю, когда красиво. В этом есть толк. Тогда чтобы было красиво, моё имя будет «Аришот-Подземный-Лев». Классно?
— Ага… очень. Только длинно как-то. Можно Я тебя буду просто «Аришот» звать?
— Да без проблем. Нико, Я смотрю, ты что-то совсем расклеился, может подрыхнешь моляшь, а? А то язык уже заплетается… да и отды… хоро…
Голос Аришота растворялся где-то в мутном сознании Нико. Сон как мягкое одеяло укрыл молодого человека от прохладной реальности почти пустого подземного перехода. Голова медленно пала на колени и мир исчез.
Лёгкие, манящие постукивания барабана как огни морского маяка, удар за ударом обозначали для Нико путь к выходу из пучины пустого и тёмного сна. Ритм, пульсируя как стук сердца, разгонял мрак и являл в глаза молодого человека мерцающий свет ламп.
Нико обнаружил себя лежащим на боку на ледяном бетонном полу подземного перехода. В поле видимости сидел Аришот, набивая худощавыми пальцами тихий монотонный ритм на своём джембе. Был ли день, была ли ночь Нико не знал. Ощутить под землёй время суток, даже с умениями Хипстеров, было не так просто. Молодой человек медленно поднял тяжёлую голову и растёр ладонями затёкшее лицо.
— О! Нико, наконец-то ты проснулся. А то мне что-то так скучно стало. Ты спишь, на джембе в полную силу не поиграешь, да и с тобой спящим потрещать, тоже как-то не получается. Мне тут пока ты спал колбасы ещё притащили и бобов проросших засоленных. Какая-то девушка приходила, говорит «хочу на скрипке научится играть»…
— А ты ей что? — спросил молодой человек сонливым голосом.
— Ну, а Я что… Я на скрипке играть не умею, Я на джембе всю жизнь как бы. Ну, говорю ей, типа «Умница! Давай учись, это классное дело. Главное не бросай, если вдруг что-то не будет получаться. Терпение и труд всё перетрут, так сказать». А она вся раскланялась, заулыбалась «Спасибо!» — говорит мол. Еду оставила и убежала.
— Знаешь, Я начинаю задумываться о том, что они там, — Аришот ткнул пальцем в потолок, — что-то про меня не того понапридумывали.
— Наверняка, — Нико встал в полный рост, прохрустел всем скелетом и принял угощения, которые ему протянул Старый Человек. — А сколько тебе лет Стары… Аришот?
— О брат, нашёл тоже что спросить. Я своего паспорта лет пятьсот не видел, а может и того больше. А знаешь, когда-то видел, хотя всё равно значения возрасту не давал. Годы же они на лице. Человек то, либо ребёнок, либо юноша, либо мужчина… ну или старик. Вот если бы ты не знал что Я очень старый, разве бы ты назвал меня стариком?
— Да Я как бы и сейчас не называю.
— Вот! Всё на лице. И если юноша на лицо дед, так какое значение уже будут иметь цифры? Так, формальность. Осадок Вавилона.
После восьми дней питания мотыльками и росой, за предложенную йогом соевую колбасу и пророщенные засоленные бабы, Нико почти всем сердцем полюбил этого старого джембеиста. От мысли, что его бедного и голодного накормил тот, у которого он хотел ещё вчера отнять, возможно, единственную ценную вещь, у Нико выступила скупая слеза повышенной брутальной натяжности. И как всегда вместо того что бы утереть её, молодой человек быстрым движением достал Ipad и сделал мимолётное селфи: «Враг спас от голода. Тронуло до слёз». Аришот проигнорировал действия Нико, видно посчитав неведомый агрегат за зеркальце.
— Вкусно?
— Очень, — ответил молодой человек, не отрываясь от тарелки.
— Эх, что-то вспомнил Я картошку жареную. Тысячу лет её уже не ел. А ты когда последний раз картошку жареную ел?
— Года два тому назад. Мама решила экзотические блюда попробовать приготовить и картошку пожарила. Было, в принципе, вкусно, но отцу не понравилось, и мама с того дня решила, что не нужно ничего нового придумывать и начала по старинки картошку только с киви и икрой фугу готовить.
— А, да точно… У вас же Хипстеров культ семьи в почёте.
— А у вас нет?
— Ну, нас как таковых и самих нет, — Аришот привстал с барабана, немного размяв ноги.
— Как это так? — спросил молодой человек с искренним удивлением.
— Нас нет, так как есть вы. Ну смотри, ты Хипстер? Да?
— Ну да.
— А Я кто?
— Раста, наверное, хотя нет Йог или Дхармист точнее.
— Вот-вот. Я не то и не другое и не третье. Я это Я. Меня никто не систематизировал как вас: по цвету рубашек, по длине бороды и штанов, разбивая на десятки кланов. Просто так получилось, что благодаря стечению многих обстоятельств Я сейчас предстою перед тобой именно в том виде, в котором Я есть сейчас. Но этот вид меня не сдерживает. Возможно, завтра Я побреюсь на лысо и надену модные очки, а возможно нет. И как же меня можно назвать? Я не скажу тебе, что Я лучше или хуже тебя. И уж точно Я не скажу тебе, что моя жизнь счастливая или несчастная. Я даже не скажу тебе, что она другая, ибо это было бы пипец как банально. Я даже не знаю, что тебе сказать. И Я ведь таким не родился, Я таким стал. Помню, когда Я был совсем юношей, все называли моё имя, говорили мой возраст и постоянно причитали: «О чём ты думаешь? Зачем тебе такие длинны дреды? Постригись нормально, купи костюм с галстуком, устройся на работу, женись, нарожай детей». И причитали с той интонацией, как будто если Я этого не сделаю, то Я умру. И Я не сделал так… и Я не умер. У меня нет модной стрижки, приличной одежды, работы, семьи, детей и Я всё равно продолжаю жить. В моём случае жизнь проходит ради жизни. Будет ли у меня будущее, кто его знает, но сейчас у меня есть настоящее. А что будет, когда кончится настоящее? Ха, так ведь оно никогда не кончится. Сказать что Я счастлив, хахах, это будет странная фраза. Если Я вдруг почувствую себя несчастным, Я просто встану и уйду в другое место. Поэтому меня нет с той точки зрения, с которой на жизнь смотрите вы — Хипстеры.
«Искусство жить (с)нами» открывает нам новое учение, новую религию, которую никто не создавал, которая проявилась сама собой в наше время в сознании миллионов людей. Миру Накаяма, студент московского института психоанализа, знакомится с чудаком, поведение и мировоззрение которого выходят за рамки понимания Миру. Новый знакомый приводит главного героя в другой, истинный мир. И какими бы нереальными вам не казались сцены этой книги, помните, что почвой для них были реальные события.
Данная книга НЕ РЕКОМЕНДОВАНА для прочтения лицам ЖЕНСКОГО ПОЛА, по причине… возможно, разности восприятия прекрасного.Такая надпись красуется на сайте автора под публикацией этой книга. Так то, именно эта фраза меня заинтересовала больше всего как мужчину, ну и наверное ещё обложка со странной МонаЛизавидной девочкой. И после прочтения этой небольшой повести я скажу, что всё-таки это самая странная книга которую я читал за последние несколько лет. «Странная», это даже не плохая и не хорошая, а именно.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.