Спеши вниз - [33]

— Хватит! Нечего тебе прыть показывать, — услышал он грубый окрик, открыл глаза и увидел, что стоит вровень с соседними машинами и всего на вершок от края.

Может быть, это счастливое начало было предзнаменованием удачи на новом поприще. Ведь при его обычном невезении он раньше непременно загнал бы машину за кромку и утонул.

Прежде чем отправиться в обратный путь, все зашли выпить пива в портовый кабачок. Чарлз сидел один среди людей, хорошо знавших друг друга, и чувствовал себя неважно. Но через несколько минут к нему подсел солидный средних лет шофер в серой кепке; его звали Саймонс. Он дружески хлопнул Чарлза по плечу, словно вызывая на разговор.

— Ну как?

— Да, знаете, ничего. Как будто не так уж трудно, — ответил Чарлз.

— На этот раз, пожалуй, — не очень охотно согласился тот, как бы намекая, что бывает и много хуже.

Саймонс не был пессимистом, но, как всякий бывалый рабочий, с годами приобрел привычку не бояться ответственности и всегда быть готовым принять на свои плечи тяжелый груз. Потом он с любопытством посмотрел на Чарлза.

— Приятель Бандера?

Вот оно, что ему требовалось узнать: с нами ты или с ними? Компания Бандера и по виду и по замашкам резко выделялась из остального персонала транспортной конторы. Чарлз уже готов был ответить, что он только шапочно знаком с Бандером и его компанией, но тут его осенило, что он может кое-что узнать, если помедлит с ответом.

— Да никак я не разберу его, — медленно протянул он в расчете на то, что это будет понято как намек на попытку Бандера вовлечь его в свою компанию и на его, Чарлза, колебания.

Саймонс, видимо, попался на эту удочку.

— Ну, — сказал он осмотрительно, — если и не сразу вы его раскусите, прежде чем… — не окончив фразы, он осушил стакан и стукнул им по столу. — Раскусить его нетрудно, — добавил он, — если вы раньше встречали таких.

Чарлз промолчал. Его уловка оправдала себя. Так как Саймонс, видимо, дожидался его реплики, Чарлз избрал простейший выход и, указывая на пустой стакан, сказал: — Может быть, выпьем?

— Идет, угощаю, — сказал Саймонс, еще чуточку приоткрывая свои карты. Это значило, что он готов идти на затраты, лишь бы иметь возможность предостеречь Чарлза хотя намеком.

Вернувшись с пивом, он сказал:

— Одним словом, Бандер и его парни могут работать неплохо. И они могли бы стать хорошими шоферами, если бы ценили работу и занимались бы только ею. Но они не ценят. Работа, видите ли, не по ним.

Он раскурил трубку. Пламя зажигалки высоко полыхнуло и погасло.

— Так что ж они делают?.. — продолжал Саймонс.

Чарлз не знал, что они делают. Ответ мог все испортить. Он уткнулся в стакан.

Но тут поднялись другие шоферы. Один из них окликнул Саймонса:

— Идем, Джек. Нам давно пора быть на станции.

Саймонс вытащил часы и поглядел на них.

— И верно, — сказал он, вставая.

Чарлз вышел с ним на улицу и шел рядом, надеясь, что тот доскажет самое важное. Но другие болтали, и Саймонс принял участие в общем разговоре. Казалось, он позабыл, что их прервали.

Всю дорогу в поезде они играли в карты, и Чарлзу не удалось снова заговорить с Саймонсом.

Прошло несколько недель. Жизнь в общем текла без всяких событий. Энергия Чарлза почти целиком уходила на овладение новой профессией, и на личные дела ее оставалось не больше, чем в первые недели, когда он начинал мыть окна. Он снял комнату неподалеку от транспортной конторы. И Бандер и Саймонс — оба давали ему адреса и рекомендации, но он считал, что должен придерживаться строгого нейтралитета, пока не выяснит все как следует, поэтому он сам нашел себе жилье. Оно было убого, но он только ночевал там, а кровать была приличная.

Он надеялся, что отъезд из Стотуэлла и полная перемена обстановки и образа жизни избавит от наваждения, охватившего его в тот вечер в Дубовой гостиной, но надежда эта была прослоена отчаянием, а в тайниках души подавлена стремлением устоять в борьбе. Разве он не устроился уже на работе с хорошей оплатой? Не бог весть какое богатство, но, во всяком случае, гораздо больше, чем он зарабатывал прежде, когда, как случайный гуляка, забрел в дорогой ресторан. И разве не побудило его к этому, хотя только наполовину бессознательно, все то же стремление показать себя в лучшем свете перед Родриками?

Он старался отогнать эти мысли, но они прорывались в любой мелочи. Когда их маршрут пролегал к южным портам, он делал крюк миль двадцать, чтобы попасть в Стотуэлл, посещал при малейшей возможности «Гранд-отель» и на минутку заглядывал в Дубовую гостиную. Бесполезно было убеждать себя, как он всякий раз убеждал, что он проедет город без остановки, вдвойне бесполезно было принимать, как он всякий раз принимал, безразличную дурацкую позу: да-могу-я-наконец-позволить-себе-выпить! И в высшей степени бесполезно было твердить себе, как глупо воображать, что если он встретил ее однажды в Дубовой гостиной, то стоит ему наведаться туда, и он снова встретит ее. Может, она и заглядывает-то в эту гостиную раз в три года. Правда, бармен говорил тогда, что Родрики — его постоянные клиенты, но, вероятно, бармен лгал, усердно стараясь отплатить приятной новостью за его угощение. Уныло соглашаясь со всеми этими доводами, он тем не менее при малейшей возможности оставлял машину под чьим-либо присмотром и брел по широкой лестнице отеля навстречу очередному разочарованию. Ее опять не было, да и окажись она там, он все равно не знал бы, что ему делать.