— Последние две недели, Джош, ты был моим сказочным крестным отцом, рыцарем в сверкающих доспехах. Ты пришел, хоть я и не просила тебя об этом, и предложил свою помощь, не требуя платы взамен. Мы уже говорили об этом, — прошептала она, гладя пальцами его по щеке. — А теперь ты уезжаешь, и может быть — навсегда, — с трудом добавила Эллен, так как в горле у нее пересохло: она старалась не думать, как долго будет длиться это «навсегда». Она не сможет сказать все, что собиралась, если поддастся острой боли от подобных мыслей. — Я не могу отпустить тебя, не отдав того немногого, что имею. — Эллен поднялась на носки и прижалась губами к его небритой щеке.
Она почувствовала, как у Джоша перехватило дыхание. Он закрыл глаза и сжал скулы. Положив ладони ей на руки, он отстранил ее.
— Эллен, пожалуйста. Я уже говорил, что мне ничего от тебя не нужно.
Его слова ранили, хотя она и понимала, что он делает это непреднамеренно. Она закрыла глаза, затем заставила себя их открыть, поднять голову и встретиться с ним взглядом. Она была почти уверена, что он говорит неправду.
— Джош, — снова зашептала она, подавшись к нему, несмотря на то что он отстранился. — Ты веришь в то, чему научил меня? Ты ведь считаешь, что лучше всего говорить правду? Почему же ты сам этого не делаешь?
Но такие рассуждения несправедливы по отношению к Джошу. Собственные чувства ей известны, и она готова предложить ему свою любовь, ничего не прося взамен. Но Джош с детства не привык получать то, что ему больше всего хотелось и было необходимо. Можно ли ожидать, чтобы он последовал собственному совету и потребовал чего-нибудь для себя?
Эллен ждала, что он ответит. Она готова была произнести «я тебя люблю», но на этот раз именно Джош должен хоть что-нибудь попросить у нее. Только бы он решился.
Они очень долго молча стояли и слушали, как в полной тишине тикают часы.
Наверное, она ошиблась и не так его поняла и тем самым поставила в неловкое положение. От разочарования Эллен даже пошатнулась. Она сжала ладони в кулаки и отодвинулась от Джоша. Не глядя на него, она попыталась совладать с собой.
— Прости меня, — сказала она. — Я думала, что смогу...
С губ Джоша сорвался стон.
— Не надо, Эллен. — Он отвернулся и отошел от нее подальше. — Не ругай себя за то, что тебе не удалось заплатить мне этот проклятый долг, который ты сама придумала. И не вздумай всю жизнь считать меня благородным рыцарем, которому ничего ни от кого не надо. Тебе лучше, чем кому-либо, известно, что я не святой. И ты, к сожалению, права. Я не живу по тем правилам, следовать которым призывал тебя. На самом деле мне кое-что нужно, но ни за что на свете я не попрошу об этом, так как причиню тебе боль.
Эллен бросило в дрожь, а от слез у нее защипало в глазах. Она смотрела на его широкую неподвижную спину.
— Попроси, — с трудом вымолвила она.
Джош повернулся. Его челюсти, твердые как гранит, были плотно сжаты.
— Нет, — ответил он.
Но Эллен зашла уже слишком далеко. Она прошлепала босыми ногами по ковру к тому месту, где спиной к стене стоял Джош. Ей хотелось улыбнуться, так как ее чувственный, любящий пофлиртовать защитник оказался теперь ее пленником. Деваться ему было некуда.
— Так почему же ты не попросишь меня хоть о чем-то? — тихо спросила она.
Было слышно, как Джош с трудом сглотнул. Он откинул голову назад и уперся затылком в стену, но Эллен было ясно, что ее настойчивый вопрос дошел до него. Он посмотрел на нее сверху вниз, и его глаза опасно засверкали — он снова стал прежним Джошем, шутливо призывающим ее полюбить его против воли.
— Да потому, милая дама, что, если я скажу тебе, чего мне на самом деле хочется, ты дашь мне это. То же самое неправильно тобой понятое чувство справедливости, которое ты распространяешь на всех вокруг, заставит тебя дать мне то, чего я хочу, даже если это не в твоих интересах.
Джош подался вперед, своим взглядом побуждая ее отрицать сказанное им.
— По-твоему, я сама не знаю, чего хочу?
— Я говорю о том, что ты поставишь мои интересы выше своих.
Выходит, он полагает, что она отдастся ему из чувства благодарности? Исключительно по доброте душевной, без любви?
— Ты не очень-то высокого мнения обо мне, — сказала Эллен и вызывающе уперлась руками в бока. Жаль, что на ней не доспехи, подумала она.
Джош застонал.
— Я о тебе самого высокого мнения, но...
— Но ты думаешь, что я так рада тебе угодить, что принесу себя в жертву, если сделаю так, как ты хочешь? Ты плохо меня знаешь, Джош Готорн. — Эллен скрестила руки на груди. — Разве я не вошла в кабинет Хью Тарентона? Разве не управлялась со всем сама, пока ты не появился? Я знаю, чего хочу, и добиваюсь этого, Джош. Понял?
Эллен застыла с тяжестью на сердце. Она, нахмурившись, ждала, что скажет ее любимый.
Джош внимательно смотрел на нее, и наконец на его губах появилась ласковая улыбка.
— Кажется, понял, — сказал он. — Я всегда знал, что ты — грозная. Конечно, ты самостоятельно принимаешь решения и любишь правду.
От его последних слов она замерла. Правда? А в чем она заключается? В том, что у них был приятный эпизод в жизни, а теперь все кончено и он никогда не вернется?
