Спецслужбы Польши, Советской России и Германии - [101]

В связи с тем, что объектом деятельности политической полиции была вся сфера общественной и государственной жизни, у нее не было возможности занять беспристрастную позицию в отношении изменявшихся условий политической жизни в стране. Хотя в определенном смысле она была в нее вовлечена. Поэтому следует также с осторожностью оценивать многочисленные высказывания полицейских руководителей об аполитичном характере подчиненной им службы безопасности. Можно сделать предположение, что в 1918–1926 годах руководящие кадры политической полиции в своем большинстве выражали симпатии «Народной демократии» и в меньшей степени противоположной группировке, связанной с личностью Юзефа Пилсудского.

Подтверждением этого предположения являются примеры поведения сотрудников ГП в ходе важных политических и государственных событий в 1918–1926 годах. Еще до создания Государственной полиции, в начале 1919 года, руководитель Разведывательного бюро МВД М. Струдлик принимал участие в подготовке и осуществлении государственного переворота правыми силами с целью свержения правительства Енджея Морачевского в ночь с 4 на 5 января 1919 года. Тогда проявились симпатии руководства этого подразделения МВД к политической и общественной программе «Народной демократии».

Действия столичной полиции во время президентских выборов в декабре 1922 года были также неоднозначными. Сначала она допустила выходки боевых групп Демократической партии во время голосования в Национальном собрании, а затем сделала возможным проведение демонстрации с жестким поведением молодежи из Демократической партии в отношении членов Национального собрания и вновь избранного президента Габриеля Наратовича. В конце концов, невыполнение полицейскими органами основных обязанностей в сфере обеспечения личной безопасности президента сделало возможным совершение покушения на его жизнь 16 декабря 1922 года в Захеньче. Указанные примеры служебных недостатков в работе полиции позволяют сделать вывод, что руководство ГП относилось неприязненно к Габриелю Нарутовичу как к президенту.

Своим поведением Государственная полиция давала понять, что она отождествляет себя полностью с политическими целями и жестокими методами действий «Народной демократии». В то время, когда Демократическая партия без обиняков атаковала левых и национальные меньшинства и выбранного ими президента, угрожая переворотом, представители ГП и государственная администрация своей нерешительной позицией в определенной степени заявили себя сторонниками правых боевых групп. Это понятно, так как руководство ГП и государственной администрации оставалось тогда в руках людей, связанных с Демократической партией или иными правыми группировками. Директором Департамента общественной безопасности и прессы МВД был Стефан Урбанович, сочувствовавший «Народной демократии», Главным комендантом Государственной полиции являлся Виктор Ношовский, помещик, бывший офицер австрийской жандармерии, а обязанности комиссара правительства в столичном городе Варшава исполнял Марьян Божецки, в будущем сенатор от Народной партии, не скрывавший своих симпатий к правым. В то же время за столичную полицию были ответственными инспектор Юзеф Сикорский, подинспектор Эдмунд Чиновский и надкомиссар Хенрик Гостыньский, также более или менее связанные с правыми силами.

Не совсем понятным было поведение тогдашнего министра внутренних дел Антони Каменьского. Маршал Сейма Мачей Ратая и премьер Юлиан Новак в своих воспоминаниях отмечали, что поведение министра в критические дни можно было определить во всех отношениях «как странное». Несмотря на замечания депутатов, Каменьский постоянно информировал об обеспечении выполнения подчиненными ему службами всех требований безопасности и одновременно производил впечатление растерянного и не способного ни на что человека.

Новый руководитель кабинета и одновременно министр внутренних дел Владыслав Сикорский в январе 1923 года уволил из рядов ГП несколько высших сотрудников: Сикорского, Гостыньского, Урбановича, Килиньского и Маньковского, наиболее ответственных за действия полиции в декабре предыдущего года. Однако несколькими месяцами позднее, когда остыли страсти, кипевшие в обществе, они снова были приняты в полицейский корпус, несмотря на публичные заверения в Сейме нового министра внутренних дел Владыслава Керника, что возвращение этих людей в полицию невозможно.

В то же время пилсудчики также предпринимали попытки завоевания влияния в рядах ГП. Эта сложная политическая ситуация в стране вызвала внутреннее разъединение полицейского корпуса. В результате этого Главный комендант ГП Хошовский издал специальный приказ, в котором отметил: «Происшествия последних дней и невиданный в истории Польши отвратительный факт покушения на жизнь президента РП вызвали возмущение населения и понятное в такие минуты волнение общественного мнения. Полицейские споры отразились эхом также и в зданиях государственных ведомств. С учетом того, что комментирование тех или иных политических событий в учреждениях и ведомствах государственными сотрудниками мешает нормальной работе и может вызвать нежелательные конфликты и неприязнь, предупреждаю всех сотрудников, чтобы они занялись нормальной работой и, прежде всего, обеспечивали сохранение служебной тайны». Удивительным явлением стало то, что уже стала забываться роль ГП в декабрьских событиях. В то же время заметно просматривалась проблема сплоченности полицейского корпуса, так как все чаще дело доходило до углубления политических конфликтов в его рядах.