Спецслужбы мира за 500 лет - [320]

Столыпин ежедневно добирался до Петергофа, где проживал государь, водным путем – сначала на катере по Неве, затем на яхте по заливу. Боевики намеревались забросать катер премьера бомбами с Дворцового или Николаевского мостов, но оба моста усиленно охранялись. Нападение на Столыпина при выходе из Зимнего дворца также представлялось трудным по исполнению. Один из лидеров Боевой организации Б. В. Савинков вспоминал, что бомбисты должны были поджидать выхода премьера именно в тех местах, где была сосредоточена охрана: на Дворцовой набережной, на Мойке, на Миллионной, и было маловероятно, что их не заметит охрана; но даже если террористам удалось бы обмануть бдительность агентов, нападение вряд ли увенчалось успехом: Столыпин выходил из подъезда дворца и сразу спускался к катеру; при первом же выстреле он мог вернуться обратно в подъезд и скрыться в Зимнем дворце. Помешать этому террористы не могли.

Осуществлявшая наблюдение за Зимним дворцом В. Попова впоследствии также писала о серьезных мерах безопасности при отъездах Столыпина из дворца. Сыщики на Дворцовой площади внимательно оглядывали каждого прохожего. У первого подъезда от Адмиралтейства, вплотную к дверям, стояла карета, и увидеть, кто в нее входит, было невозможно. В стороне, выходящей к Миллионной, к самому подъезду подавался закрытый автомобиль. И автомобиль, и карета быстро отъезжали (одновременно или сразу друг за другом), соответственно, понять, кто находится внутри, также не предоставлялось возможным.

Если премьер следовал пожеланиям охраны, то государь, напротив, доставлял охране немало хлопот. Несомненно, он понимал значение службы безопасности, но не всегда прислушивался к мнению специалистов. Произвольно изменяя маршрут прогулок, не ставя в известность начальника Дворцовой полиции, Николай II неоднократно создавал ситуации, которые можно было бы назвать «мечта террористов». Наибольшим вниманием из охранных структур государь удостаивал военнослужащих Конвоя и Сводно-гвардейского батальона. Будучи человеком военным, Николай, как и большинство офицеров того времени, относился к сотрудникам специальных служб с известной долей пренебрежения. А как показывает история охранного дела, взаимоотношение сотрудников службы безопасности со своими подопечными (особенно высокопоставленными) – один из важнейших факторов в организации его охраны.

В 1905 г., когда политические волнения только начинались, барон Фредерикс заметил, что государь выезжает верхом в сопровождении только одного казака, и попросил его брать с собой хотя бы дежурного флигель-адъютанта. Николай на это выразил неудовольствие, сказав, что в присутствии «посторонних» пропадет вся прелесть прогулки. Фрейлина императрицы баронесса С. К. Бухсгевден впоследствии вспоминала, что государь всегда противился элементарным мерам безопасности. Однажды, возвращаясь в Царское Село из Петербурга, он заметил, что между прутьями решетки, огораживающей парк, натянута сетка с колючей проволокой, и потребовал убрать ее. Его приказание было выполнено, но Николаю пришлось смириться с присутствием сыщиков вблизи дворца (одетых в штатское, но всегда выдававших себя новыми перчатками, зонтиками и калошами), хотя они всегда раздражали его.

Государь был уверен в надежности и преданности Конвоя. Однако летом 1906 г. членам Центрального боевого отряда Партии социалистов-революционеров (эсеров) под руководством Л. И. Зильберберга через сына начальника дворцовой почтовой конторы в Новом Петергофе В. А. Наумова удалось установить контакт с казаком Ратимовым. Наумов снабжал Ратимова эсеровскими прокламациями и беседовал на политические темы. Тем не менее, получив предложение убить генерала Д. Ф. Трепова с помощью бомбы с часовым механизмом, Ратимов сообщил о Наумове по команде. Трепов, поручивший А. И. Спиридовичу расследовать обстоятельства этого дела, скончался в сентябре 1906 г. После его смерти дворцовым комендантом был назначен В. А. Дедюлин, который возглавлял охрану императора в течение семи лет.

После поражения вооруженных восстаний 1905–1906 гг. руководство большевистского крыла РСДРП уделяло серьезное внимание организации боевой подготовки своих сторонников. В сентябре 1906 г. в статье «Партизанская война» В. И. Ленин[627] сделал вывод:

«Партизанская борьба есть неизбежная форма борьбы и в такое время, когда массовое движение уже дошло на деле до восстания, и когда наступают более или менее крупные промежутки между „большими сражениями“ в гражданской войне».[628]

Главными проблемами партизанской войны он называл неорганизованность и попытки навязать практикам искусственно сочиненные формы вооруженной борьбы.

Первая конференция военных и боевых организаций РСДРП состоялась 16–22 ноября 1906 г. в Таммерфорсе (Финляндия). На ней была принята резолюция «О роли боевых организаций», которая стала политической основой для дальнейшей работы.

«Конференция военных и боевых организаций, – говорилось в резолюции, – признает, что главные задачи боевых организаций заключаются: во 1) в распространении правильного понимания идеи вооруженного восстания и разъяснения тех конкретных условий, при которых вооруженное восстание может возникнуть, протекать и успешно совершиться, так как даже в среде партийных работников существует самое смутное неправильное представление о вооруженном восстании; 2) в подготовке всех необходимых технических данных для успешного проведения вооруженного восстания; 3) в организации кадров сознательных рабочих, группирующихся вокруг РСДРП для активного выступления; 4) в содействии организации в боевых целях революционно-демократическим слоям населения и закрепления в них боевого руководства социал-демократии».