Спецслужбы и войска особого назначения - [57]

Пылкая декламация редко бывает чертой, свойственной человеку, готовому к рискованным действиям. Среди белых шаров, лежавших в ящике, был только только один красный шар. Заговорщик, вытянувший его, не должен был выдать этого ни единым словом, а обязан был молча считать себя носителем почетного жребия и человеком, готовым на все.

Хилл узнал, однако, и не преминул сообщить об этом Дэвису, что в ящик положен не один, а восемь красных шаров. Это была необходимая мера предосторожности в отношении красноречивых, но нерешительных людей, которым трусость могла помешать пойти на убийство президента Линкольна!

Фернандина, как председатель, открыл собрание речью. Потом ящик пошел по рукам. Дэвис вынул белый шар. По лицу Хилла он увидел, что и тому не достался красный. Но восемь человек все же ушли каждый с убеждением, что на него одного легла ответственность за спасение Юга. Отделавшись от Хилла под каким-то предлогом, Дэвис поспешил к Эл лену. Записав рассказанное Дэвисом и сопоставив его рассказ с предостережениями, поступившими от Тимоти Уэстера, Пинкертон с первым же поездом уехал в Филадельфию к Фелтону

Убийство новоизбранного президента, когда он будет проезжать через Балтимору, должно было послужить сигналом к поджогу деревянных мостов на линии железных дорог Филадельфия — Уилмингтон — Балтимора, а также к разрушению паромов и подвижного состава во всем штате Мэриленд. В результате нация осталась бы без вождя, началось бы восстание рабовладельческих штатов и столица страны оказалась бы отрезанной от «презренных аболиционистов (сторонников упразднения рабовладельчества) Севера.

Консервативные элементы Юга не имели никакого отношения к проектам Фернандина и ему подобных. Но глава балтиморской полиции Кейн, без сомнения, был в союзе с заговорщиками. Таким образом, президент Линкольн при прибытии в Балтимору фактически оказался бы беззащитным. В Вашингтон его сопровождало лишь несколько друзей и единомышленников. На вокзале в Балтиморе вокруг этой небольшой группы начали бы толпиться дружественно или враждебно настроенные люди либо попросту зеваки; тогда на некотором расстоянии он нее поднялся бы «шум», отвлекающий внимание немногочисленных полицейских, которых Кейн расставил бы здесь, чтобы иметь предлог самому направиться в другое место. Толпа сомкнулась бы вокруг небольшой группы «презренных янки», поближе к президенту Линкольну. Восемь обладателей красный шаров уже находились бы тут, и как раз в этот момент последовал бы роковой выстрел или удар кинжалом.

В Чизапикской бухте должен был дежурить быстроходный пароход, а у берега — лодка, чтобы доставить убийцу на пароход. Его тотчас же отвезли бы в какой-нибудь малоизвестный порт далекого Юга, где, конечно, стали бы чествовать как героя.

Авраам Линкольн пробирался в Вашингтон окольными путями; этого требовали, по-видимому, соображения политического характера.

11 февраля 1862 года он покинул свой мирный дом в Спрингфилде, штат Иллинойс, в сопровождении Джона Никола, своего личного секретаря, судьи Давида Дэвиса, полковника Самнера, майора Хантера, капитана Попа, Уорда Ламона и Нормана Джадда из Чикаго. Аллан Пинкертон был хорошо знаком с Джаддом и уже послал ему две предостерегающие записки, из которых одна была вручена в Цинциннати, а другая — по прибытии президента со спутниками в Буффало.

Линкольн прибыл в Филадельфию 21 февраля; Джадд и Фелтон устроили встречу с сыщиком и даги ему возможность представить свои доказательства, относящиеся к балтиморскому заговору Пинкертон подвергся перекрестному допросу, столь же придирчивому, как если бы он был свидетелем обвинения в уголовном процессе.

Услышав о Фернандине, Линкольн сказал:

— Если я вас правильно понял, сударь, то моей жизни угрожает главным образом этот полупомешанный иноземец?

— Господин президент, один из моих лучших друзей глубоко проник в самый штаб заговорщиков и узнал, насколько тщательно подготовлен каждый их шаг. Способность Фернандины причинить вам вред не следует преуменьшать. Заговор на полном ходу!

Одновременно Сэмюэль Фелтон получил сведения об этом заговоре от одного своего друга-южанина некоей мисс Дикс, известной своей благотворительностью. Она явилась к нему с частным сообщением, которое она просила передать новоизбранному президенту.

— Эта женщина доказала свою преданность Югу бесчисленными актами великодушия, — объяснял Линкольну директор железных дорог, — но она не может допустить кровопролития и убийства. Она просит меня передать вам, сэр, что существует обширный, хорошо организованный заговор, охватывающий все рабовладельческие штаты. Вам не дадут вступить в должность, или же, как мне со слезами говорила мисс Дикс, вы лишитесь жизни при попытке вступить в должность президента.

В Нью-Йорке начальник полиции Джон Кеннеди также получил энергичные намеки на существование и действия заговорщиков из демократических кругов, настроенных в пользу рабовладения. В ответ на это Кеннеди самовольно приказал капитану полиции Джорджу Вашингтону Уоллингу послать сыщиков в Балтимору и Вашингтон.

Аврааму Линкольну пришлось подчиниться. Слишком много серьезных опасностей грозило человеку, олицетворяющему федеральную власть. Президент должен был выступать вечером того же дня в Гаррисбурге на банкете, устроенном в его честь. Но ему предусмотрительно дали возможность рано покинуть банкетный зал и проехать к малоизвестному запасному пути, где уже стоял под парами специальный поезд, состоявший из одного вагона. Этой исторической поездке помогали верные и преданные люди. Внезапный отъезд Линкольна был объяснен приступом сильной головной боли.