Спецслужбы Белого движения, 1918—1922. Разведка - [123]

После переформирования на территории Эстонии в начале 1919 года квартирмейстерская часть штаба Северного корпуса во главе с ротмистром В.Г. фон Розенбергом, собрав необходимые сведения о положении недовольных советской властью рыбаков на Талабских островах, разработала и успешно осуществила план десанта на острова во главе с поручиком (позднее генерал-майором) Б.С. Пермикиным^{914}.

Весной 1919 года командование корпуса, готовясь к наступательной операции, по данным советского военного историка Н.Е. Какурина, вело активную тайную разведку, засылая в глубокий тыл противника переодетых в красноармейскую форму агентов с целью детального изучения расположения артиллерии и штабов^{915}.

В районе Торошино чекисты задержали белогвардейского агента, следовавшего из Петрограда в Псков, и обнаружили у него данные о состоянии железнодорожных путей на Новгород и Петроград, а также рекомендации по проведению восстания в вышеназванном населенном пункте^{916}.

Информационное бюро, возглавляемое бывшим начальником отряда трайлеров Балтийского флота Четвертухиным, было хорошо осведомлено о положении в Петрограде: «Питание и боевое снабжение Красной армии все ухудшается: запасы боеприпасов истощены, а пополнения ничтожны, лучшие заводы Петроградского округа выдают не более нескольких десятков снарядов в день… топлива и материалов нет, оборудование заводов в отчаянном состоянии. Орудий, пулеметов и винтовок на складах Петроградского округа почти нет»^{917}.

Измена командиров частей на фронте, восстание на Псковско-Полоцкой железнодорожной линии, взрывы железнодорожных путей встревожили советское руководство. 27 мая В.И. Ленин в телеграмме И.В. Сталину, посланному в Петроград в качестве уполномоченного ЦК РКП(б), указывал: «Вся обстановка белогвардейского наступления на Петроград заставляет предполагать наличность в нашем тылу, а может быть и на самом фронте, организованного предательства…» В конце телеграммы В.И. Ленин требовал «принять экстренные меры дня раскрытия заговоров»^{918}.

31 мая 1919 года за подписью В.И. Ленина и Ф.Э. Дзержинского вышло обращение «Берегитесь шпионов», в котором, в частности, говорилось, что в прифронтовой полосе и в каждом городе «у белых есть широкая организация шпионажа, предательство, взрывы мостов, устройство восстаний в тылу, убийства коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций»^{919}.

Опасность для советской власти со стороны подпольных организаций существовала, но белогвардейская разведка к ним имела опосредованное отношение. Нелегальные антисоветские группы, объединявшие различные политические круги и офицеров прежней армии, по своей инициативе пытались установить связь как с белогвардейцами, так и с представителями иностранных миссий. В частности, Петроградское отделение «Национального центра» направлялось и финансировалось английской разведкой. Видную роль в этом деле, как известно, сыграл агент Интеллидженс сервис П. Дюкс. Члены этой организации под видом специалистов устраивались на ответственные посты в различные военные учреждения, благодаря чему располагали самыми подробными сведениями о планах советского командования и состоянии обороны города^{920}.

Внимательное изучение различных источников подводит к выводу, что проводимые антисоветскими группами акции не координировались белогвардейской разведкой. По большому счету в период наступления корпуса выполнять эту функцию было некому, отчасти потому, что начальник полевого штаба полковник В.В. Зейдлиц являлся лицом некомпетентным, должность генерал-квартирмейстера, в чьи обязанности входило руководство разведкой и контрразведкой, оставалась вакантной.

Так, для белых явился полной неожиданностью переход к ним 29 мая 1919 года Семеновского полка, а также батареи красных курсантов к Островскому полку и другие подобные случаи^{921}. Еще одним примером подобного плана является восстание на фортах Кронштадта, о котором командование белых также не было заранее информировано.

Северный корпус перешел в мае 1919 года в наступление, судя по воспоминаниям генерал-майора А.П. Родзянко, «отнюдь не задаваясь занять Петроград, а лишь желая расширить плацдарм для будущих формирований»^{922}. Генерал отдавал себе отчет в том, что силами 5,5-тысячного вооруженного формирования, даже заняв город, долго удерживать его не удастся. Однако заговорщики, увидев части белых в районе фортов «Красная горка» и «Серая лошадь», не соблюдая элементарных правил конспирации, 11 июня направили для связи с ними двух представителей, которые сообщили первому попавшемуся — командиру финского отряда — совершенно секретные сведения о готовящемся восстании. Неприязненно относившиеся к белогвардейцам ингерманландцы скрыли этот факт от командования корпусом, но поставили в известность командующего английской эскадрой. Руководитель мятежа на фортах поручик Н. Неклюдов сообщил об этом англичанам по радио и попросил поддержки. Однако, как он позже напишет: «Она не пришла никогда»^{923}.

О переходе «Красной горки» на сторону белых А.П. Родзянко узнал только спустя два дня после случившегося и уже ничем не мог помочь восставшему форту. «Когда выяснилось, что английский флот не оказывает нам никакой поддержки и даже не хочет поддерживать с нами связи, то всякая надежда на движение на Петроград отпала. После обратного занятия большевиками “Красной горки”… нельзя было более и думать вновь переходить в наступление на этом фронте», — констатировал генерал