Спецназ навсегда - [36]

Мне кажется или Хасан, меня сейчас матом кроет? А нет, показалось, мычит что-то невнятное. Наверняка же понимает, что за дело. А если и нет. То мне плевать.

— Привет, Хасан, — демонстрирую зубы через прорезь в маске, в районе рта, — давно не виделись? Как здоровье? Ничего не болит? Не хочешь со мной разговаривать? Ну и правильно. Всё равно из твоего поганого рта ничего хорошего не вылетит. Но главное, хочу чтоб ты знал. Я один из тех, кто сделал с тобой вот это, — стучу лезвием ножа по искалеченной руке. — Собственно на этом всё. Приговариваю, тебя к смерти. За всё то, что ты совершил. К медленной смерти.

Очень тихо бормочу, едва шевеля губами:

«Прими душу грешную, дедушка. Ибо есть это возмездие, за всё то зло, что было свершено им или по приказу его. И виновен он по законам людским, наказан же будет по законам твоим. По дарованному мне тобою праву казнить и миловать».

И тут, как будто весёлый бесёнок дёрнул меня за язык.

«Прошу супругу твою — прекрасную деву Смерть, чья красота равна страху смертных перед ней, сопроводить душу эту в чертоги твои».

Внезапно всё замирает, Хасан перестаёт дёргаться и скулить. Время остановилось.

— Подхалим, — слышится весёлый женский голос и возле стены появляется Хель. — Нет, ну каков! — кокетливо поправляет свои блондинистые локоны. — И как завернул то? Красота, равная страху смертных передо мной! Вот почему твой прадед, не говорит мне таких комплиментов? — топает ножкой.

— Ты сама виновата, — развожу руки в стороны.

— Что? — госпожа Смерть удивлённо хлопает ресницами.

— Да я это так, — внезапно осознаю, что, пожалуй, не стоит злить гостью. — Брякнул не подумав.

— Нет уж, начал говори, — с суровым прищуром сверлит взглядом.

— Да нафиг надо, — кручу башкой, — вот ты сейчас, как рассердишься… А мне оно надо?

Смеётся:

— Серьёзно? — улыбается. — Ты что себе цену набиваешь, да? Говори, давай. Ничего я тебе не сделаю. Мой муж в гневе страшен.

— Ага, а меня потом бабки порвут на кусочки, за такие советы… — мотаю башкой.

— Та-а-ак, — с серьёзным видом кивает, — заинтриговал. Ладно, говори что хочешь?

— Никому не рассказывай, кто тебе советы давал.

— И всё? — хлопает глазами.

— Да, — киваю. — Успел убедиться, что просить что-то у богов, это такое…

— Тут ты прав, — кивает. — Договорились. Рассказывай.

— Скажи ты всегда в этом балахоне ходишь? — кивок в её сторону.

— Да, — осматривает себя. — Удобно. А что с ним не так? Вроде чистый…

— Да при чём тут это, — размахивая руками, вскакиваю на ноги. — Ну ты же красивая, у тебя вон какие офигенные, — замолкаю, не зная можно ли Смерти говорить, что у неё сиськи? Вот и стою как дурак, показывая на себе…

— Ты об этом? — Хель задумчиво трогает себя за грудь. И я прав, под балахоном очень даже нормальный размерчик. Третий точно.

— Ага, — отмираю и, кивая как болванчик, продолжаю. — Ну сама подумай, дед же ещё тот любитель прекрасного, а ты всю красоту прячешь. Или у тебя ноги кривые?

— Неправда! — вспыхивает Хель.

— Ну и чего тогда прячешь? Одень что-нибудь облегающее, с вырезом поглубже, юбку покороче. Макияжа немного. Да дед с ног упадёт.

— То есть хочешь, чтоб я выглядела как твои бабки? — начинает злиться.

— Вот ты сама всё и сказала, — хмыкнув, развожу руками.

— Да я, — гневно сверкает очами, — да я тебя, да за это… — чуть помахав руками, успокаивается. — Да ничего я тебе сделать не могу, — грустно смотрит в мою сторону. Думаешь, поможет?

— Да сто пудово! — яростно киваю.

— Но я в этом ничего не понимаю, — разводит руками. — А вдруг буду как эти? — кивает на связанных девиц. — Такая же вульгарная. Я же не падшая женщина.

— Я знаю, кто тебе поможет, — улыбаюсь.

— Кто?

— Их аж двое, — продолжаю давить лыбу.

— Не-е-ет, — тряся волосами, смотрит на меня, как на идиота.

— Поверь, они знают в этом толк. Сама посуди, дед их всё равно не бросит. Так может, проще вам всем помириться.

— Договор, заключён, — гордо вскидывает голову. — И пока срок не выйдет, мой муж, только мой.

— А ты пообещай бабкам, свиданку, — хитро улыбаюсь.

— Чего?

— Ну, например, раз в месяц, на час, в твоём присутствии. Подумай. Они же за такое, красотку из тебя сделают.

— Раз в месяц? — киваю. — На час? — опять киваю. — Хм, можно попробовать, — поджимает губки. А потом, распахнув глаза, удивлённо уставилась на меня: — Как ты это сделал? Как?

— Что? — недоумеваю.

— Я же ненавижу их? — замерев, нахмурилась. — Ненавидела. Как? Почему? — неверяще качает головой.

— Это всё моя харизма, — губы сами расползаются в разные стороны.

— Харизматичный и скромный, прямо как мой муж, — сверкает белоснежными зубами. — Ты ведь на Эдем вместе со своим другом собираешься? — задаёт неожиданный вопрос.

— Ну да, они же без меня пропадут, — киваю.

— Не забудь там с богинями местными познакомиться.

— Зачем? — удивляюсь.

— Ты ещё спрашиваешь? — смеётся. — Ты даже меня, не пойми, на что уболтал. А уж всяких малолетних богинек, так вообще с ума сведёшь. Ой, что буде-е-е-ет…

— А что будет? — приподнимаю бровь.

— Не важно, — мечтательно улыбается. — Ты главное харизму свою не прячь. Поболтай с девочками.

Ой. И откуда у меня странное ощущение, что Хель кого-то не любит на Эдеме? Только всё равно не понимаю, чего она хочет? Что может случиться то? Ну, поболтаю я с парой богинь и что? Чай, опыт то есть. Вон с бабками своими тоже треплюсь о том о сём. Хель опять же. Так в чём подвох?