Спецназ навсегда - [31]

— Пойми, Егор, если потребовать выкуп и не вернуть, то станет понятно, что Лида мертва. Для матерей это будет удар. А вот если просто исчезла из палаты, то это прямо мистика. И надежде есть место.

— Верно мыслишь, Саша, — кивает Анютка. — Мы ещё можем телефонный звонок её голосом организовать, скажем, через месяц. Попросим о помощи Локи, он мастер по таким вещам. Типа похитили и провели над ней испытание… чего-нибудь секретного. Всё равно ей умирать было. Домой вернуться не может. Ну и тебя потом, вроде как, к ней выдернуть, чтоб быть вместе, будешь, вроде как, на правительство работать. А сам за ней на Эдем. Как план?

— На Голливудскую поделку похоже… — неуверенно чешет затылок Саня.

— Но лучше чем, звонки с выкупом, — киваю. — А учитывая, что эти Голливудские поделки везде, то может проканать.

— А нельзя сразу сказать, что Лиду увезли. Чего родителей лишний раз нервировать? — Лаки с надеждой смотрит на бабулек.

— Нет, — качают головами.

— Слишком масштабное воздействие, — вздыхает Маришка. — А за всё надо платить. При плане Егора, в качестве платы будут страдания родителей и твои. Ведь тебе придётся притворяться. Уйди в запой на пару недель, чтоб и это наложилось. Пусть за тебя ещё переживают. Все должны поверить, что это правда. А ты будешь страдать, видя то, как мучаются родители.

— Жестоко, — смотрит в пол Лаки. — Но я согласен.

— Ну, а как вернёшь жену, там посмотрим. Либо вернёшь семье, либо семью заберёте к себе. Туда где жить будете. Поверь, для таких ребят, как «Коршуны» всегда найдётся работа…

Так что настроение у меня хуже некуда. Родители Лиды и Сани в расстройстве, а сам он бухает. Причём, как я подозреваю искренне. Плохо ему. Тело Лиды было тайком кремировано, а пепел… Пепел в Красноярск увёз Костя. А Лаки развеял его в тамошнем заповеднике — «Столбы». Говорит, Лида любила это место. Залез ночью на самую высокую скалу и развеял.

Костя, который ждал его внизу под скалой, говорит, что после этого Сашка и запил. От души. Костя даже пару дней пытался поддерживать брательника, но не вывез и сбежал работать.

И вот тут мне батя и говорит, глядя на мою смурную рожу:

— Всё понимаю, сынок, но так нельзя. Вон сходи, встреться со старыми друзьями, развлекись.

— Не хочу, — мотаю головой.

— Надо, — разводит руками, — хочешь, не хочешь, а именно они унаследуют своим отцам. И именно с ними тебе потом работать. Так что не порти отношения. Сходи, посиди. Вон твой дружок, у которого ты ресторан купил, ночной клуб открыл. Сходи пусть похвастается, — усмехается.

Ну что ж. А с горы то уже не только маленький камешек катится, а вполне себе здоровые булыжники скорость набирают. Ибо именно там — в клубе, я и увидел Хасана. Эту мерзкую тварь… Спасибо, папа, вовремя ты меня под зад пнул.

Глава пятнадцатая

С друзьями мы посидели плохо. Да что там говорить… Хреново. Вплоть до того, что врезал одному. Правда не сильно. Точнее даже не врезал, а так, ткнул пальцем в пузо. Ай да ладно, что говорить об этих снобах? Интереснее другое.

Уходя из клуба, увидел Хасана. Того самого Хасана, которого мы взяли, когда Листик вырвал свою Джульетту из лап насильников. Помните, мы с парнями ему ещё на левую руку шкаф случайно уронили. Ну, так получилось, никто не виноват. Все три раза. Так что по кривым пальцам сразу его опознал.

Хасан — бандит и подонок, взятый нами на месте преступления, гулял на свободе и радовался жизни, как будто ничего не было. Вот так вот просто, как будто не существовало рабов в его доме, заложников и изнасилованной девушки. Ничего и никого. Справедливо ли это? Моё мнение — нет.

Имею ли я право, восстановить справедливость? А мне плевать. Плевать, что думают об этом продажные правозащитники и адвокаты. Плевать на всех тех, кто его выпустил. Он должен был умереть ещё тогда, в своём бандитском логове. Но нам пришлось отдать его под суд. Не справились, не дали срок? Ну, ничего, я исправлю. По-своему.

Уже наследующий день, после посещения клуба, Вован принёс мне информацию. При этом горел желанием поучаствовать в операции возмездия. Ибо для большего энтузиазма, пришлось поведать ему, кого и за что я хочу грохнуть.

— Анатолич, чего городить-то? Давай я его просто из винтовки завалю, — предлагает Вовка, развалившись в кресле в моей комнате, после того, как я задумался над полученными сведениями.

— Нет, — качаю головой, — это возмездие, а не устранения конкурента.

— И что? — Вовка выпрямляется в кресле и, размахивая руками, принимается отстаивать свою точку зрения. — Будут искать конкурентов. Нам же лучше. А если завалить когда твой Хасан будет рядом с Заволодским, так все вообще решат, что покушались на того. И копать будут в другой стороне.

— Вова, друг сердечный, — вздохнув, откидываюсь в кресле и закидываю ноги на журнальный столик. (Моя комната, куда хочу, туда ноги и складываю.) — Выстрел из снайперки, сразу наводит на мысль об устранении конкурентов. Так уж повелось. А я хочу чтоб было понятно, что это за грехи тяжкие наказание.

— Ну, тогда давай машину рванём? Это-то воспринимается, как факт устрашения или наказания, как раз то, что нужно, — в сомнении чешет затылок. — Взрывчатку достану. Бомбу как-нибудь соберём.