Спецназ ГРУ в Кандагаре - [62]
Вдруг что это? За сотню метров чуть левее от меня что-то есть. «Ночник» у Константинова, он в другом окопе. Пока я не уверен, впиваюсь взглядом вперед. Да, вот! Через несколько секунд чуть ближе ко мне в кромешной темноте улавливаю едва различимое движение. Автомат ложится мне в руку, наблюдаю. Да, так и есть! Еще ближе, наверное, уже в тридцати метрах, темнее, чем общий фон, пятно на секунду приподнимается над землей и вновь припадает к ней. Перемещается оно беззвучно и строго на меня. Ак-74 теперь держу только правой рукой за ручку, палец на спусковом крючке. Кисть поворачиваю влево, ствольную коробку укладываю набок на свое левое бедро, ручка затворной paмки смотрит вверх. Сгибаю ногу в колене и поднимаю ствол до уровня поверхности. Не могу объяснить почему, но я на сто процентов знаю, где в очередной раз появится нечто. Не отрывая от него взгляда, левой кистью нащупываю подрывную машинку, руку с ней кладу себе на живот. Если движущийся на меня «дух» один, то разберусь с ним с первого выстрела. Если это массированная атака и он отвлекает, то остальные крадутся по мандеху. Нужно быть готовым поднять мины — ударю штоком ПМ себя о грудь.
Ситуация дрянная! Открыть огонь с дистанции не могу, я не знаю, что там. Одним преждевременным выстрелом засвечу всю группу. Я уверен: меня «оно» не видит. Подпущу вплотную.
В пяти метрах от меня появилось нечто. В темноте отчетливо разглядеть детали не могу, очертания силуэта смутные. У поверхности земли — голова шакала. Нет, задняя часть расположена гораздо выше, похоже, человечья. Кажется, я вижу ноги в коротких штанах. Все! Это выше моих сил, застрелю! Плавно давлю на спусковой крючок. Решаю, что у него есть время убраться, пока я выбираю слабину. Ни долей миллисекунды больше. Существо, замерев на мгновение, пока решалась его судьба, вдруг развернулось на девяносто градусов и вдоль края оврага, по-собачьи, быстро засеменило к дороге. Думаю, от срыва автоматного бойка с шептала меня отделяли уже не граммы силы нажатия на крючок, а два удара моего сердца.
Перевожу все внимание на проход в овраге. Тишина, ни малейшего намека на движение. Выждав пять минут, шепотом зову к себе Андрея, он лежит в десяти метрах от меня. Минер приполз через минуту, передаю ему машинку, бросаю на ходу только «Сейчас вернусь» и пробираюсь к окопам. В первом Усольцева нет, нахожу его во втором укрытии, кратко докладываю о происшествии. Офицер внимательно меня слушает, но никак не реагирует. Опыта ему явно не хватает, весь выход все как-то нелепо. Я возвращаюсь назад. Шепотом, на ухо напарнику, повторяю рассказ. Андрей знает меня больше года, ему известны все стороны моего характера, как я веду себя под огнем. Поэтому к моим словам он относится серьезно, повествование вызывает у него тревогу.
— Как ты думаешь, что это? — спрашивает он. — Может, «дух» со шкурой шакала на голове подбирался?
— Не знаю.
— Если собака, то почему в штанах?
— Не знаю!
Андрей с тоской смотрит на меня. Я на него.
— «Не грусти, паренек, всем домой охота»! — Строчкой из жизнеутверждающей песни, популярной среди Ограниченного контингента советских войск в Афганистане, пытаюсь подбодрить его и замечаю, как от волнения сел мой голос.
«Суперлуна»
Я в ярости! Для меня очевидна непродуманность нового решения старшего лейтенанта. Уйти с места обороны, но куда? До ближайшего горного хребта — с десяток километров. Обмануть мятежников и пройти через их посты?! Слишком большой риск. Покинуть укрытие ради того, чтобы в степи вступить в бой?! Засада, только наоборот. Теперь первыми будут выстрелы моджахедов, их пули в наших телах.
Примерно каждые четырнадцать месяцев луна достигает наибольшего сближения с землей в момент своего полнолуния. Этот феномен называется «суперлуна». Сегодня такой случай. За время службы здесь с подобным явлением встречаюсь впервые. Эффект потрясающий. Яркость малой планеты больше на треть. Благодаря тому что она проходит очень низко над горизонтом, в силу психологических причин кажется примерно на четверть больше, подсвечивает всю долину не хуже искусственного освещения.
Географическое расположение Афганистана, близость к экватору, его природные особенности — высокогорье, отсутствие засветки от крупных городов создают одни из лучших условий на земле для наблюдения за звездами. Но время астрономов в этой необычной стране не пришло. Пока здесь в цене хороший гранатометчик. Для разведгруппы, ожидающей начала рискованной авантюры, это красивейшее и редкое явление только еще один раздражающий фактор.
Ползком, где на коленях, выдвигаемся из укрытий, собираемся в тени ложбинки. Усольцев выстраивает боевой порядок. Приказывает бойцам занять место в двух колоннах, расстояние между ними — до десяти метров. Все, это предел негодованию, больше нет сил! Понимаю, что теперь нас может спасти только чудо. Но он командир, и это его решение и его ответственность! Как говорится, может, ему повезет.
Теперь все силы мне нужно сосредоточить на том, чтобы выжить в первые секунды боя. Используя затянувшуюся паузу, одну МОН-50 готовлю к подрыву. Финкой отсекаю пятиметровый кусок саперного провода, собираю его змейкой. Лихорадочно торопясь, зачищаю концы, подсоединяю детонатор и вкручиваю его в запальное гнездо. Сам заряд с уложенным на него сверху проводом засовываю под клапан ранца. Два оставшихся конца сети ввожу в клеммы ПМ-4. Вставляю клинок в ножны, размещаю их в кармане нагрудника, фиксатор оборачиваю вокруг лямки и защелкиваю кнопку. Подтягиваю шнуровку кроссовок, снимаю автомат с предохранителя. Стараюсь успокоить дыхание. Я готов!
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
«Кочкари» – так прозвали Советскую Армию в погранвойсках после боев за остров Даманский в 1969 году, когда наши пограничники в одиночку сражались против китайцев и несли тяжелые потери, в то время как армейцы получили приказ не вмешиваться в боевые действия, чтобы локальный конфликт не перерос в полномасштабную войну, и поневоле «прятались за кочки»… Братство по оружию было восстановлено лишь 10 лет спустя в Афганистане, где «зеленым фуражкам» довелось не только охранять советские рубежи по обе стороны границы и наносить упреждающие удары по бандам моджахедов, чтобы не допустить вражеских прорывов на нашу территорию, но и участвовать в крупных войсковых операциях, таких, как штурм неприступной базы «духов» в Мармоле, которую не смогла разгромить 40-я армия, а пограничники разгромили! 10-тысячная группировка погранвойск, носивших общеармейскую форму и знаки различия, имела зону ответственности до 100 км в глубь Афганистана.
Новая серия о последней войне СССР. «Афганская правда» войсковых разведчиков, чей девиз: «Душманы делают что могут, а мы – что хотим». Воспоминания начальника разведки дивизии, воевавшей в Афгане все девять лет и потерявшей только убитыми более 2700 человек.«Разведчиков совали во все «дыры», начиная от сопровождения колонн до участия в высадке аэромобильных десантов. А ведь кроме этого у нас были еще и специфические действия, характерные только для разведчиков: засады, налеты, разведывательно-поисковые, разведывательно-ударные, диверсионные действия.
«У советского солдата, помимо его основной специальности, есть еще несколько внештатных – так называемая «взаимозаменяемость». Любой старослужащий в случае необходимости может принять на себя командование отделением или даже взводом, работать из любого вида стрелкового оружия (в том числе и орудий БМП), провести несложные реанимационные мероприятия, снять простую мину и прочее. У меня была целая гирлянда таких побочных специальностей…» Автору этой книги довелось воевать и в расчете АГС, и пулеметчиком, и снайпером в одной из самых «горячих точек» Афганской войны: «В высокогорной провинции Бадахшан, где дислоцировалась наша часть, «советская власть» распространялась только на административный центр – город Файзабад.