Спецназ ГРУ против басмачей - [10]

— Я, что, по-твоему, первый вылет совершаю? Видел своими глазами.

— Но это не…

— Выполнять приказ, боец!

Савонин старался быть деликатным с бойцами, но сейчас резкость — единственное, что могло спасти положение. Ему было не до разговоров. Если они не долетели до Баграма, то задачу можно считать не выполненной, что ему как командиру боевого расчета не прибавит очков в глазах командования.

Наконец они дошли до гряды барханов, возле которых увидели несколько всадников на верблюдах. Они были не вооружены, а потому командир решил, что можно подойти к ним и поинтересоваться местоположением, чтобы осуществить рекогносцировку. На всякий случай он все же приказал двум бойцам держать оружие наготове.

— Добрый день! — крикнул он. Оба всадника переглянулись — видимо, не знали русского. — Скажите, это какой город?

Вопрос был наверное неуместен — городом здесь и не пахло, но движение пошло — его респонденты хоть и не знали русского, но позвали кого-то, кто, видимо, русский знал. На их малопонятный крик из-за барханов выскочили еще несколько всадников с ружьями и приблизились к Савонину. Стоявшие чуть поодаль бойцы лейтенанта приготовились к огню.

— Извините, это какой город?

— Там Каган, а там — Фергана, — показал рукой один из вооруженных всадников.

— Твою мать, — выругался Савонин, и жестом подозвал Ахмеда.

— Что такое?

— Мы в Узбекистане.

— Нормально… А эти что? — он кивнул на всадников и спросил уже у них: — А вы почему с оружием?

— Так война, — хитро прищурился их собеседник.

— Какая война?

— Как — какая? Там — красные, а в Бухаре эмир. Вот воюем.

— А как тебя зовут?

Тот расхохотался в голос.

— Вы что, с луны свалились? Я — Мадамин-бек, самый знатный курбаши в этих местах. Вся Фергана подчиняется мне.

— Так Фергана вроде Советской власти уж лет 60 как подчиняется…

— Сколько?! Ахахахахах! — собеседник их хохотал без умолку, из чего бойцы сделали вывод, что он, должно быть, сошел с ума. — Вы большие шутники! Фергана стала Советской две недели назад и, если хотите, знать, если бы не я, ничего бы у вашего Фрунзе не вышло.

— У кого?! — услышав фамилию легендарного советского военачальника, Ахмед убедился в ненормальности этого Мадамина. Савонин остановил их дискуссию, видя, что узбек начинает нервничать.

— Ладно, что ближе — Каган или Фергана?

— Каган 5 верст, Фергана — 20.

— Отведи нас в Каган.

— А кто вы такие?

— Мы — бойцы спецназа ГРУ.

— Из белых, что ли? — он схватился за ружье. Козлов — за автомат. Перестрелка могла начаться в любую минуту. Савонин читал, что где-то в глубине сибирской тайги время от времени находят каких-то отшельников, ушедших от мира еще во время Гражданской войны и потому живущих в мире собственном, пребывающих совершенно не в курсе новостей. Как знать, может эти чабаны тоже давно затворничают, и не знают, что Советская власть давно победила, а Гражданская война — кончилась? Командир вскинул руку вверх.

— Нет, мы ищем солдат Фрунзе, идем им на подмогу.

— Так бы и сказали. Идите за мной.

Нетрудно догадаться, что идти им предстояло еще 5 километров. Во время похода Савонин вступил в диалог с Мадамином.

— И как дела в Бухаре?

— А что в Бухаре? В Бухаре эмир, которого мы с товарищем Фрунзе никак не можем свалить. Как знать, может и вы посланы Лениным и Аллахом действительно нам в помощь, и мы сможем наконец его одолеть.

— Ты сказал, что Фергана целиком твоя… Как же так?

— А так — товарищ Фрунзе разрешил мне пока собирать там дань. За то я и перешел на его сторону. Эмир брал с меня налоги, а товарищ Фрунзе совсем ничего не берет.

— Так Фрунзе — еще не вся советская власть…

— Не смеши меня, путник. Сильнее Фрунзе один Аллах! — Мадамин воздел палец к небу. «На сумасшедшего он не похож, — решил Савонин. — Видимо, и впрямь затворник».

Спустя пару часов ходу на горизонте начали показываться хижины и осколки городской стены, разрушенной еще Османами.

— Что это? — спросил Савонин у своего провожатого.

— Как что? Каган…

Лейтенанта бросило в жар. То, что он видел, было далеко от самого захудалого узбекского города. Когда они подошли ближе, в жар бросило всех остальных. Несколько полуразрушенных хижин, вымощенные желтым кирпичом дороги, пасущийся в зарослях какого-то сухостоя скот, дальше по пути — восточный базар. И главное — нигде ни машин, ни столбов ЛЭП, ни магазинов, ни детских садов, ни школ, ничего… Ничего, что свидетельствовало бы о том, что здесь живут люди.

Козлов остановил какую-то старуху, несшую на голове поднос с сухофруктами:

— Это что за город?

Она посмотрела на него как на идиота.

— Каган.

— Товарищ лейтенант, — окликнул он. — Похоже, не только наш Сусанин с ума сошел, но и все здесь. Это какая-то деревушка, а они говорят, что Каган. У меня тетка в Кагане живет, я там был сто раз. Это близко даже не Каган.

— Вижу.

— Надо срочно связаться с командованием!

— Как?

— По телефону.

— Ты видишь здесь телефоны?

— Я нет, но…

— Тогда молчи. Сейчас он приведет нас в какой-нибудь административный центр, там и решим. Не может быть, чтобы они все были сумасшедшие.

Спустя десять минут ходу подошел караван к большому дворцу — бывший дом эмира занимало, как оказалось, ныне командование расквартированных здесь частей РККА. Стоило бойцам приблизиться к этому зданию, как у Савонина сложилось впечатление, что он и вся его группа находится на съемках какого-то исторического фильма — кругом ходили красноармейцы со штыкножами и ружьями через плечо, облаченные в традиционную форму с красными стягами и буденновки, подозрительно глядя на новых гостей. Один из солдат подошел к Мадамину, тот шепнул ему что-то, после чего красноармеец убежал.