Специфика транспортировки живой рыбы на большие расстояния - [8]

– Оп-па, – сказал Стокман. – А как же драка?

– У меня вышло из строя оборудование, – снова Стоян смотрел только на капитана. – Что-то в корабельных коммуникациях. Котов и Стефенсон не смогли найти дефект. А нам срочно нужно…

– Илья, – Хофман невозмутимо повторил процедуру с выниманием трубки изо рта. – Когда у вас плановая проверка?

– Вообще-то, плановую я закончил две с половиной недели назад. Теперь по регламенту могу спокойно реагировать только на текущие поломки.

– И?

– Наше оборудование, – Капустин выделил «наше», – работает идеально. И-де-аль-но!

Капустин даже языком щелкнул, демонстрируя, насколько хорошо работает вверенное ему оборудование.

– Значит, – медленно, со вкусом произнес Хофман, – всем остальным придется ждать до следующей профилактики. А это у нас…

– Перед обратным стартом, – закончил Капустин. – Тут осталось всего ничего. К тому же, если я не ошибаюсь, экипаж не имеет права даже прикасаться к имуществу группы наблюдателей из Корпуса колонизации при Организации объединенных наций. Мне потом нужно писать объяснения или, не дай бог, задним числом оформлять доступ к особо секретным материалам.

Стоян протянул руку к инфоблоку.

– Так вы хотите записать? – обрадовался Капустин. – Давайте, я могу повторить слово в слово. Врубайте на три-четыре. Как включите – махните рукой.

Рука Стояна замерла в сантиметре от инфоблока.

– Смелее! – подбодрил наблюдателя Макс. – Вы же все равно за нами подглядываете? Продолжайте.

Стоян взял свободный стул и сел на него верхом.

– О-о… Я, пожалуй, пойду, – сказал Стокман, провел рукой по своим бороде и усам, словно проверяя их наличие, и встал.

– Сядь, – негромко приказал Стоян.

Ральф удивленно посмотрел на него.

– Я же сказал – сядь! – повысил голос наблюдатель.

– Сядь, – не вынимая трубки изо рта, сказал Хофман. – Если просит такой уважаемый человек. Человек же просит?

– Да. Я прошу вас задержаться, – чуть помедлив, кивнул Стоян.

– Ну, если командир приказал… – Ральф развел руками, улыбнулся и сел на свой стул. – Послушаю. У нас так мало развлечений.

– У вас – пять минут, – Хофман достал из кармана золотой брегет и открыл крышку. – Четыре минуты пятьдесят секунд.

– Вчера у нас вышла из строя связь с «Ковчегом», – Стоян положил руку на стол возле инфоблока. – Вырубились все мониторы. Даже на ваши мониторы изображение с камер слежения не поступает. Мы проверили. Котов предположил, что проблема или в кабеле, или в подключении. Но доступа к корабельному оборудованию мы не имеем…

– Ясно дело, – широко улыбнулся Капустин. – Пассажиры доступа к нему иметь и не могут. В самом крайнем случае они могут подежурить у пультов в режиме безрукого наблюдателя. Заметив изменение в показаниях или услышав сигнал неисправности, безрукий наблюдатель должен продублировать его голосом. Убрав подальше еще и ноги…

Стоян терпеливо дождался конца монолога Ильи и включил инфоблок.

Над столом возник шар голопроекции.

Площадка для волейбола.

На ней необычно людно, толпа человек в полтораста стоит возле натянутой сетки. Звука, естественно, нет, но видно, что люди молчат. Посреди площадки – свободное место. Дощатый круг.

Посреди круга лежит человек. Девушка, если судить по остаткам одежды. А судить можно только по ним, потому что по остаткам тела что-либо разобрать нельзя – кровь, разодранная в клочья плоть. Из алого месива выглядывают белые кости. Обломки белых костей. Кажется, ребра. Головы нет.

Пол залит кровью. Кровавая дорожка тянется от тела в сторону, к выходу из зала. Люди стоят так, чтобы не затоптать этой дорожки.

– Это что? – спросил Макс.

– Это – вторая смерть за два дня, – холодным тоном произнес Стоян. – Вот – первая.

Картинка в голопроекции сменилась.

Теперь люди толпились возле обезглавленного мужского тела. Труп сидел на земле, прислонившись спиной к стволу дерева. На коленях лежала сломанная ветка.

– Оранжерея на пятом уровне, – сказал Стоян. – Насколько мы поняли – еще трое считались пропавшими без вести. И считаются.

– Может, это они и… – Стокман хлопнул ладонью по столу. – Такое бывает, знаете ли… Пять лет назад, если кто помнит, на «Дозоре» второй пилот стал коллекционировать тела.

– Трое пропавших – две девочки, восьми и десяти лет, и мальчик – пяти. Они ушли погулять и не вернулись. Матери поначалу не переполошились, думали, что те остались ночевать у кого-то из знакомых. Такое бывало раньше. Безопасность, знаете ли, расслабляет…

– А вы бы тропинки сделали поу́же да подняли бы их повыше. И без перил, – не сдержался Макс. – И кондицию бы поддержали и расслабиться бы не дали.

– Да, – невозмутимо кивнул наблюдатель. – Мы этого не учли. К сожалению. Но сейчас об этом говорить несколько поздно… Нам нужно восстановить наблюдение.

– Зачем? – спросил Хофман. – Насколько я знаю с ваших же слов, никто не может связаться с колонистами, ни мы, ни вы. Наблюдение одностороннее и без звука. Или я чего-то не знаю?

– Нет, все верно. Но нам нужно знать, что произошло, – Стоян нервно потер щеку, но спохватился и убрал руку под стол. – Не исключено, что сейчас в «Ковчеге»…

Люди в голопроекции продолжали обыскивать заросли и кустарник вокруг тела. Потом все разом повернули головы в одну сторону, видно, на крик. Молодой парень поднял из высокой травы голову. Кожа с оторванной головы свисала клочьями.