...Специального назначения - [48]

Гасенко приказал накормить пленного и утром отправить в тыл. Кто знает, может, он в форме чехословацкой армии майским утром 1945 года входил в многострадальную Прагу…

Ночевать я остался в штабной землянке. Под утро меня разбудил резкий телефонный звонок. Командир стрелковой дивизии сообщал, что в районе Ястребка противник предпринял сильную контратаку при поддержке танков и самоходных орудий. Немедленно Гасенко поднял по тревоге подвижный отряд заграждений гвардии старшего лейтенанта Лобанова. Под огнем противника саперы установили мины на боевых маршрутах гитлеровцев. Вскоре на минном поле подорвался танк T-V. Следовавшее за ним самоходное орудие остановилось, а затем стало разворачиваться, чтобы обойти мины. При этом самоходка подставила борт нашим артиллеристам и сейчас же была подбита. Саперы вступили в огневой бой с автоматчиками противника, следовавшими за танками, и уничтожили около двадцати вражеских солдат. Контратака противника была отбита.

Вот таким беспокойным было это короткое затишье на фронте. Но оно никого не обманывало. Все понимали, что вскоре предстоят новые бои.

Однако в ноябрьском наступлении мне участвовать не пришлось. В самый разгар подготовки к нему вызвал командир бригады:

— Получено приказание из штаба инжвойск фронта. Обобщить опыт действия наших подвижных отрядов заграждений и срочно доставить материалы в Москву. У Соколова в штабе работа уже кипит. Пишите доклад и собирайтесь в дорогу.

То, что о действиях детища нашей бригады — подвижных отрядах заграждений известно в Москве, конечно, было приятно. Понятно, что в предвидении новых наступательных боев с ожесточенно сопротивляющимся врагом этот опыт, оплаченный кровью многих наших минеров, нужно обобщить для использования не только на нашем, но и на других фронтах. Однако покидать бригаду и фронтовых товарищей накануне новых боев не хотелось. Но приказ есть приказ!..

Подробно инструктировать и объяснять, что нужно брать в дальнюю дорогу, моему водителю и верному товарищу Володе Козлову было излишне. На следующее утро все было готово. Подполковник Соколов вручил толстый пакет с несколькими сургучными печатями. Крепко пожал руку:

— Счастливого пути и скорого возвращения!

На крыше видавшего виды оппеля было закреплено несколько запасных канистр с горючим. В последний раз Козлов обходит машину, проверяя, все ли в порядке.

…Первый день в пути был особенно трудным. Машина то и дело застревала в колеях разбитой гусеницами и колесами прифронтовой дороги. Частенько приходилось останавливаться, пропуская колонны танков и тяжело нагруженных машин, идущих к передовой. Здесь, в прифронтовом тылу, особенно чувствовалась мощь нашей военной техники. Раньше, в тревогах боевых дел, было как-то не до наблюдений. Да и вблизи переднего края не видно было сразу столько танков, орудий, машин — все это рассредоточивалось и тщательно маскировалось. Только здесь я по-настоящему начал понимать все величие подвига нашего тыла, трудового героизма советского народа.

Проезжая по дорогам Белоруссии и Смоленщины, еще острее ощутил я всю тяжесть войны, обрушившейся на советский народ. Груды щебня и обгорелые коробки зданий в городах, черные, траурные столбы печных труб на месте уничтоженных врагом деревень…

В Москву мы приехали на третий день, утром 6 ноября. Вопреки ожиданиям, не увидели разрушений от бомбежек. А ведь налетов гитлеровских стервятников на столицу было много, особенно осенью 1941 года, когда фронт приблизился к пригородам. Об этом не раз сообщалось в сводках Совинформбюро. После разгрома гитлеровцев под Сталинградом Козлов в поисках бумаги для оклейки нашего блиндажа нашел пачку фашистских иллюстрированных журналов. На обложке одного из них была помещена цветная фотография ночной Москвы после бомбардировки, сделанная с гитлеровского самолета. Выглядело это, надо сказать, эффектно, впечатляюще. Козлов тогда даже выругался:

— Сволочи, что в Москве творят! Ничего, мы еще до Берлина доберемся…

Поэтому мы с известным трепетом подъезжали к Красной площади. Однако и здесь никаких разрушений не видно. Правда, древние стены Кремля в целях маскировки были разукрашены причудливыми разноцветными пятнами и полосами.

Меня принял начальник штаба инженерных войск генерал-полковник К. С. Назаров. Гостеприимно усадил в кресло, расспросил о боевых делах бригады. Особенно Константина Степановича интересовал вопрос использования подвижных отрядов заграждений. Он спросил мое мнение о наиболее целесообразном составе и оснащении ПОЗов. В заключение, бегло просмотрев привезенный материал, генерал-полковник сказал:

— Думаю, что опыт бригады пригодится всем инженерным войскам.

Вечером нам довелось увидеть зрелище величественное и незабываемое. Москва салютовала войскам 1-го Украинского фронта, освободившим столицу Украины — город Киев, двадцатью четырьмя залпами из трехсот двадцати четырех орудий. Говорили, что такой мощный салют производится впервые.

Несколько дней пришлось пробыть в Москве, обходя ряд отделов Главного военно-инженерного управления и выбивая наряды на различное дефицитное имущество, главным образом запасные части к автомобилям.