Спецгруз из Мурманска - [18]

— Да. Наш защитник — капитан Дженнингс. До службы в армии он был юристом. Весьма знающий специалист.

Дженни встала и прошлась по камере.

— Как ни странно, я встретилась с командиром минного тральщика, который подобрал капитана Хэлси и его спутников. Мы случайно оказались на одной вечеринке в Обане. Узнав, что я спаслась с «Трикалы», он сказал: «Ну и чудеса. Неделю назад я высадил в Обане шкипера „Трикалы“ и несколько человек из команды». Тральщик наткнулся на их шлюпку в пятидесяти милях к северо-востоку от Фарерских островов двадцать шестого марта, спустя три недели после крушения «Трикалы». Командир тральщика очень удивился, найдя их в этом районе. Погода стояла неплохая, ветер в основном дул с севера. Если б они плыли от того места, где затонула «Трикала», то через неделю оказалась бы около Доггер-Бзнк. Вместо этого он нашёл их к северо-востоку от Фарер, спустя двадцать один день после гибели судна.

— Он спрашивал об этом Хэлси? — поинтересовался я.

— Да. Хэлси ответил, что ветер часто менялся, а если и дул, то с юга.

— И он поверил Хэлси?

— Естественно. В конце концов, Хэлси не стал бы по собственной воле плавать по морю в открытой шлюпке больше, чем это необходимо.

— И как они выглядели?

— Неважно. Но лучше, чем можно было ожидать после трёх недель в открытой шлюпке в это время года. — Дженни повернулась ко мне. — Я ничего не понимаю. Хэлси обещал мне, что снимет нас с плота, как только рассветёт. Я думала, что, кроме нас, все погибли и их шлюпка пошла на дно вместе с судном, потому что им не удалось отплыть от «Трикалы». Но теперь выясняется, что шлюпка цела, они живы и невредимы, и я никак не могу взять в толк, почему он не дождался рассвета и не забрал нас. Создаётся впечатление… ну, я не знаю.

— Какое впечатление?

— Ну… Словно у него были причины не задерживаться в районе катастрофы. Море, правда, штормило, видимость была плохая, и, возможно, он не заметил нас. Но… я начала вспоминать твои подозрения, и мне уже кажется, что они не такие уж беспочвенные.

— Дженни, — сказал я, — ты всё время находилась среди офицеров «Трикалы», ты слышала их разговоры. Не обратила ли ты внимание на какие-нибудь странности, недомолвки? Не тогда, конечно, но теперь?

— Получив твоё письмо, в котором ты написал, что арестован, я сразу же стала вспоминать разговоры на судне, которые могли бы нам помочь. К сожалению, я не вспомнила ничего полезного. В отношениях между офицерами я не заметила ничего особенного. Стармех крепко пил, и остальные, за исключением Рэнкина, старались его не замечать. Второй помощник, Каузинс, весёлый и жизнерадостный, произвёл на меня самое благоприятное впечатление. Хендрик следовал за капитаном, как тень. Не вылезал из его каюты. Как раз там я услышала обрывок разговора, который теперь мне кажется необычным. В день отплытия из Мурманска я пошла на палубу и остановилась в коридоре, чтобы застегнуть шинель. Как раз напротив каюты капитана. Через неплотно прикрытую дверь я услышала голос Хендрика, хотя и не разобрала, что он сказал. А Хэлси ответил: «Да, для прикрытия я что-нибудь придумаю». Тогда я не придала значения этой фразе, но, возможно, она имела отношение к происшедшему.

В дверь осторожно постучали.

— Войдите! — крикнул я. Берт внёс три кружки с густым коричневым напитком и поставил их на стол.

— Спасибо, Берт, — я пододвинул одну кружку к Дженни. — Чай не высшего качества, но мокрый и тёплый.

Дженни просидела с нами до ленча. Когда она собралась уходить, я спросил:

— Ты ещё придёшь к нам? Она покачала головой.

— Нет. Я еду в Лондон. У меня там много дел. Но я вернусь к началу суда. Если я понадоблюсь как свидетель…

— Скорее всего, да, — ответил я. — У нашего защитника небогатый выбор. Спасибо тебе. Мне будет легче от того, что ты рядом. Даже если мы не сможем говорить друг с другом. — Я помолчал. — Дженни, ты можешь для нас кое-что сделать до того, как уедешь в Лондон?

— Конечно, — тут же ответила она.

— Поговори с капитаном Дженнингсом. Расскажи ему обо всём. Мне кажется, он готов мне поверить. Если ты поговоришь с ним… — я рассмеялся. — В такой шляпке ты убедишь его в чём угодно.

В следующий раз я увидел Дженни через три недели, около здания, где заседал трибунал. Тут же был капитан Хэлси с Хендриком, Юксом, Ивэнсом и Рэнкиным. Рядом с Дженни стоял седовласый мужчина. Я догадался, что это её отец. Она писала мне, что приедет вместе с ним. Нас отвели в маленькую комнатку и оставили под охраной капрала военной полиции.

— Видел мою жену? — возбуждённо спросил Берт, как только за нами закрылась дверь. — Она стояла одна под деревом. Да нет, — он улыбнулся, — полагаю, ты не заметил никого, кроме мисс Дженнифер.

Вошёл сержант с листком бумаги в руках.

— Войсковой номер ноль два пятьдесят пять шестьдесят семь триста сорок два, капрал Джеймс Лэндон Варди. Это вы, капрал?

— Да, сержант, — ответил я.

Убедившись затем, что Берт — это Берт, сержант вышел. Наконец нас вызвали.

— Снимите фуражки, — предупредил нас капрал военной полиции. С непокрытыми головами мы вошли в зал и остановились перед столом, за которым сидели судьи. Мрачная атмосфера суда сразу навалилась на меня. Эмоции остались за дверьми, тут же принимались во внимание только факты, а факты говорили не в нашу пользу.