Спец нас - [2]

— Вот! Вот так же чуть Великую отечественную не просрали! — в притворном возмущении Порепин поднял палец. — Тогда тоже были любители стратегами бросаться!

Все трое рассмеялись, и Порепин, поудобнее пристроив автомат на плече, зашагал к рынку.

— Хохол (так в группе называли Тищенко), ты пока на посту, за Репой посмотри. Я пойду с ментами побазарю.

Тищенко кивнул, снял автомат с плеча, отпустил ремень и повесил автомат на грудь, потом подтянул лямки бронежилета, поправил сферу и, прищурившись, посмотрел в сторону, куда ушел Репа-Порепин. Тот уже дошел до рынка, и что-то горячо объяснял сидевшим и стоявшим за прилавками продавцам.

Василевский еще раз окинул взглядом недоразумение, называемое блокпостом, и, тяжело вздохнув, направился к домику. В это время из домика вышел старший наряда милиции, массивный капитан в камуфляже. Камуфляж сидел на нем ладно, видно было, что используется он достаточно часто. Да и автомат капитан держал уверенно, явно зная, как с ним обращаться.

Капитан, не отходя от двери домика, высморкался на землю, достал пачку «ЛМ» и закурил. Василевский подошел к нему и сказал:

— Товарищ капитан, вам вообще-то это сооружение нравится?

— Тебя как зовут, сержант? — спросил капитан.

— Костей.

— А меня — Валерой.

— А по отчеству? — поинтересовался Костя. Не мог же он так запросто, по имени, называть целого капитана, хоть и не армейского. Да и лет мужику было под сорок, в отличие от Костиных девятнадцати.

— Да брось ты, друг. Ты вот мне скажи, что ты тут перестраивать собрался?

— Да все. Сами видите — это не блокпост, а курятник какой-то. Простреливается со всех сторон.

— Угу, — кивнул капитан. — Во-первых, я тебе уже сказал — бросай это выканье. На ты и по имени. А во-вторых, — ты специалист в этих военных вопросах — тебе и решать. Наше дело — досмотры. Но тебе поможем, чем сможем. Говори, чего надо, кроме грубой рабочей силы?

Костя на несколько секунд задумался.

— Ну, мешки и песок должны наши привезти… Лестницу мы сами здесь сколотим из подручных материалов…

— А лестницу-то зачем? — удивился Валера.

— Я на крыше пост хочу оборудовать.

Валера посмотрел на крышку домика, перевел взгляд на стену МТС. Потом с уважением взглянул на Василевского.

— А мне и в голову не пришло. Молодец. А вот как тебе деревья эти нравятся? — капитан показал дымящейся сигаретой на пышные кроны деревьев, растущих на территории МТС и заслоняющих обзор с крыши домика.

— Никак не нравятся. Точнее, нравятся, но не здесь.

— Вот и я так думаю. Короче, деревья эти я беру на себя. Потом, лопаты нормальные нужны, я так думаю, — капитан прислушался к звукам, доносящимся из-за угла домика, где Тишок с Аспирином превращали яму в окоп. — Значица так. Сейчас давай-ка пообедаем — времени уже второй час. Сначала мы покушаем, потом вас сменим. А потом соберемся все вместе и распределим обязанности и все прочее.

Костя кивнул. Капитан хлопнул его по плечу и зашел в домик, столкнувшись в дверях с выходящим наружу Малининым.

— Сегодня к вечеру привезут, — ответил Алексей на немой вопрос Василевского.

В это время с рынка подошел Порепин. В руке он держал пакет, полный фруктов и разной зелени.

— Во как здесь встречают воинов-освободителей, — похвастался он, потрясая угрожающе потрескивающим пакетом.

— Красавчик, — радостно сказал Малинин. — Помыть только надо.

Вода на блокпосту хранилась в большой молочной двадцатилитровой фляге. В крышке фляги была просверлена дыра, и оттуда торчала самопальная помпа. Воду во флягу набирали по мере надобности на автовокзале.

Фрукты помыли, поделились ими с милиционерами. Те как раз заканчивали обедать, и неожиданное угощение приняли с благодарностью. Потом пообедавшие вышли на улицу, закурили. Капитан махнул рукой Василевскому:

— Костя, идите кушайте, пока не остыло.

Дважды просить не пришлось — на часах было полвторого. Скудный армейский завтрак, съеденный в восемь утра, переварился уже через пару часов, так что в животах у спецов ощутимо подсасывало.

На столе в домике стояла огромная сковорода, на три четверти заполненная жареной картошкой, обильно перемешанной с жареным же мясом. Тут же лежали помидоры, огурцы и прочая зелень, стояло несколько двухлитровых бутылок с газировкой. А запах стоял такой, какого в армейской столовой не учуешь ни при каких обстоятельствах.

Бойцы прикончили сковороду без особых проблем. Правда, при этом объелись так, что на улицу выползли, только собрав в кулак волю и силы. Спать хотелось неимоверно. Два часа дня — самая жара. Милиционеры, собравшиеся кучкой, увидев бойцов, заулыбались.

— Мужики, всю сковороду съели? — спросил один из ментов — высокий худой старшина.

Мужики смогли только покивать в ответ.

Милиционеры дружно засмеялись, и один из них, хлопнув другого по плечу, сказал:

— Проспорил, Вовка. Сразу видно, — в армии не служил.

Ох, и вспоминали к вечеру бойцы эту чертову сковороду. Непривычные к жирной домашней пище желудки взбунтовались, как французы у Бастилии. По одному, по двое, они беспрерывно бегали сначала в туалет автовокзала, а потом, когда вокзал закрылся на ночь, — в дощатый сортир на краю рынка.

В какой-то момент рядом, сидя в позе орла и тараща глаза, оказались Василевский и Малинин.