Спасти СССР. Часть 2 - [109]
Прогрохотал над головами вертолет, сел неподалеку…
Вертолет тоже был не военный. Сельскохозяйственной авиации. Местный председатель одного из колхозов — миллионеров приходился Кунаеву дальней родней и сделал все, о чем его просили.
Говорят что казахи — знают своих предков до двенадцатого колена. До двенадцатого — не до двенадцатого — но многие знают хорошо. Иногда кажется глупым, когда взрослые люди перечисляют друг другу предков своих. А это они так проверяют, не родня ли! И если родня — то они моментально определят, кто старший кто младший и младший подчинится старшему беспрекословно! Так работает эта система, и советская власть ничего не изменила.
И никто не изменит
Щербицкий с трудом выбрался из вертолета — тесно! — и тут же попал в объятья коллеги
— Владимир Васильевич, дорогой.
— Здравствуй.
— Здравствуй, здравствуй. Как долетел?
— В тесноте да не в обиде…
— Ну, извини. Другого не было.
— Ничего.
…
— Прошу, так сказать, отведать, чем богата земля наша
На багажнике Волги уже было накрыто. Над просторной, богатой степью вились жаворонки, летали низко — к дождю.
— По одной? Сейчас плов будет
— Ваша?
— Наша! Наладили выпуск. Не все же закупать.
Щербицкий поставил на стол горилки
— Давай мою отпробуем.
— Ну, давай
Свернули пробку, запечатанную сургучом. Разлили.
— Давай — за удачу
— Можно и за это…
Вздрогнули.
— Эх! Крепка советская власть! Ты давай закуси. Вон, казы, настоящая не фабричная. Конская колбаса, там сала ни грамма. Такой мастер делает, из Душанбе к нему едут. Мясо там целыми кусками, как в старину.
Щербицкий взял один ломтик колбасы — явно из вежливости
— Понять не могу, как люди лошадей едят…
Кунаев пожал плечами
— Э, дорогой свой народ свой традиций. Мы тоже не знаем, как свинью можно есть.
— Но ведь едите. Неужели нет?
Кунаев пожал плечами
— Едим. Не едят только совсем темные, таких мало. Мяса нет, так и свинью съешь.
— У вас мяса нет, Динмухамед Ахмедович?
— Мы республика зернопроизводящая, все остальное нам постольку — поскольку. Нам еще и средства не выделяют на животноводство, мол, будете скотину зерном кормить. А так на выполнение плана не всегда хватает — лучше не рисковать. А люди без мяса сидят. Стыд — в Китае бывает закупаем[92].
— Можем поделиться. Только у нас свинина в основном
— О грустном не будем. Еще?
— Нет, давай плова дождемся. На голодный желудок, да и укачало меня.
— Ну, тогда прогуляемся?
Они пошли в степь. Засеянную степь. Тяжело колосилась пшеница, налившиеся уже зерна гнули стебли к земле
Щербицкий сорвал колос, взвесил на ладони
— Урожай хороший ожидаешь?
— Хороший. Если дожди не ударят, и не поляжет все. Снега много было, воды в почве хватает…
— У нас суховато в этом году.
Степь поскрипывала под ногами
— Я вот что хотел с тобой переговорить, Динмухамед Ахмедович. Ситуация в стране… Тбилиси это ведь симптом, можно сказать. Волюнтаристская политика центра, наступление на права республик. А как насчет назначения Алиева — какое он имеет право вмешиваться в дела не своей республики, что он знает например о том что происходит в Армении? Или Грузии?
На самом деле Щербицкий попал в точку сам того не подозревая.
Горбачев перетянул Алиева на свою сторону одним простым ходом — назначив его не официально старшим на всем Кавказе. Но Алиев с его честолюбием — тут же начал посягать на старшинство не только на Кавказе — но и во всех азиатских республиках СССР, упирая на то что он — мусульманин. Это немедленно вызвало смертельное оскорбление Динмухамеда Кунаева, патриарха среднеазиатской политики. Тут Горбачев конечно поспешил — приобретя одного друга, он приобрел и немало обиженных на него врагов.
— Я вообще не понимаю, о чем он думал! — эмоционально отреагировал Кунаев — что за политика волюнтаристская! Разве так можно! Я конечно уважаю Гейдара, но он сразу начал палку перегибать…
…
— Ты пойми, Владимир Васильевич у нас на Востоке кто-то должен быть старшим и никаких исключений тут нет. Генеральный поставил Алиева чтобы, наверное, головной боли с нами не иметь, заняться экономикой. Любимой его экономикой. Но я считаю, что так все равно нельзя. Сейчас генеральный работает вместо предсовмина, а свои обязанности — считай, не выполняет.
— Ну он всегда пересаливал по части экономики — а вот по части идеологии он слабоват. Сыплет цитатами из Ленина, а понимания то настоящего — и нету. У Брежнева тоже не было — но его Михаил Андреевич спасал. А сейчас ведь у нас и секретаря по идеологии нормального нет. Частично работу по партии Егор тянет — но он тоже без году неделя…
Секретарем по идеологии сейчас был назначен Евгений Тяжельников, выходец из комсомола. Причем пока — только и.о. Все понимали легковесность такого назначения и понимали, что идеология у нового генерального не в чести. Все теперь… в свое время, Фуше, министр внутренних дел Франции ответил молодому тогда еще Первому консулу Бонапарту: месье, люди за ту власть при которой едят. Вот судя по всему Горбачев и решил заменить идеологию сытостью — об этом свидетельствовали лихорадочные действия по наполнению прилавков, раздача земли при том, что в Правде или в "элитарном" журнале коммунист не была до сих пор опубликована ни одна статья за его авторством на идеологические темы. Понятно, что такие статьи пишет не генеральный — а соответствующие люди в отделе — но она, конечно же, одобряется генеральным и задает соответствующий тон его правлению. Тысячи и десятки тысяч парторгов должны ведь знать, в каком направлении вести идеологическую работу в массах! А тут — ничего. Молчание генерального сильно настораживало в сочетании с его действиями, от которых тянуло НЭПом и начатой борьбой с коррупцией.
