Спасти СССР - [58]

Но начинать надо с того что мы должны знать их, а они – нас. Нужны личные знакомства и связи. Вот именно поэтому – надо отправить потенциальных первых лиц областей, где будут первые советские СЭЗ – в страны – потенциальные инвесторы для заведения контактов и презентации своих возможностей. Потом, вернувшись, они уже будут работать с теми, кто придет к ним из тех стран, в которых они были. Нельзя просто объявить – вот тут будет СЭЗ – и ждать манны небесной. Это все работа на личном уровне, вкладывают туда, где есть свои, кому можно доверять…

– … потом они возвращаются уже в свои области с наработанными связями и начинают работать. Схемы можно обсуждать… возможен даже вариант концессий. А почему бы нет то?

Воротников осмыслил, потом почти шепотом поинтересовался

– Михаил Сергеевич? А это с Политбюро согласовано?

– Мы прорабатываем варианты в рамках комиссии по подготовке экономических реформ. Рассматриваем разные варианты… югославский, венгерский, румынский опыт. Румыния не просто активно скупает лицензии – с Францией у нее налажено приоритетное сотрудничество по развитию машиностроения. Маленькая страна – а у нее есть, например, свой пассажирский самолет. В Венгрии отшивают американские джинсы, которые у нас потом продают втридорога спекулянты. Про Югославию я не говорю. Почему мы не поступаем так же? Что нам мешает \помимо нежелания и неумения сделать что-то полезное? Если не можем что-то сделать сами – давайте привлекать других, кто может, кооперироваться. Джинсы у спекулянтов двести рублей – за какие-то штаны. Нельзя же так!

Глава 13

Москва

28 февраля 1985 года

В разгар Холодной войны – выйти на одного из лидеров противостоящей страны было не так то просто. Нельзя просто прийти, скажем, на площадь Ногина в пресс-бюро и сказать – я хочу взять интервью у товарища Горбачева. Однако, заинтересованность в интервью именно с товарищем Горбачевым проявили сразу две структуры – ЦРУ США и чикагские зерновые трейдеры. Причем аргументы последних были даже весомее.

В Москве – разрешения ждал Николас Данилофф, корреспондент UPI[28]. Один из основных корреспондентов в Москве, он прекрасно понимал все проблемы и ограничения, связанные с журналистикой в советской столице – и потому просто ждал.

Тем временем – нужные люди задействовали нужные рычаги, и через МИД и через Внешторг – чтобы добраться до нужных кабинетов на площади Ногина и согласовать нужные решения. Соединенные штаты Америки и их отдельные представители – уже научились влиять на принятие в СССР тех или иных решений. Оставалось только немного подождать…

Как и у многих в Советском союзе – у меня было как бы две, как говорили много раньше – нагрузки. Рабочая – то есть работа – и партийная или общественная. Причем в моем случае, трудно было разобраться, какая нагрузка считается работой, а какая – чисто общественной нагрузкой.

Помимо прочего, я был депутатом Верховного совета СССР и в таком качестве возглавлял комиссию по законодательным предложениям ВС. Это значило, что у меня есть еще один аппарат по линии Верховного совета, и он занимается проработкой законодательных предложений, выносимых на сессию Верховного совета. Проработка заключалась в определении того, не нарушают ли вносимые предложения Конституцию, и какие взаимосвязи с другими нормативными актами существуют, или их надо установить. Условно говоря, любое новшество – предполагает внесение изменений порой в десяток и более разных нормативных актов. А если учесть тот факт, что компьютеров не было, кодификации как таковой с контекстным поиском проведено не было – можете себе представить объем работы: ведь надо знать, где искать возможные несостыковки. Ну и вишенка на торте – в связи с "борьбой с бюрократизацией" не только не выделяют дополнительных ставок, но и сокращают существующие. Приходится отбиваться.

Я своими глазами не видел – но немного знал, как работает Конгресс США. Огромную работу выполняют там стажеры – выпускники юридических ВУЗов последних двух лет обучения, которые выполняют эту работу бесплатно, в обмен, засвечиваясь в тусовке и коллекционируя визитные карточки и номера телефонов политических тузов – потом они пригодятся в юридической и лоббистской работе, и почти все конгрессмены и министры так начинали. У нас ничего подобного не было. И что еще хуже – депутаты в основном не имели юридического образования, и законодательные предложения подавались в совершенно безграмотном виде, так что их, по сути, приходилось переписывать заново.

И как это все работало – я с трудом представлял. Но как то работало.

И вот, в тот самый день я просматривал документы, пришедшие по линии Верховного совета, и вместе с ними кто-то (хотя сразу понятно кто) положил "вкруговую" записку "о развитии советов как формы народной демократии" автором которой был ни кто-нибудь, а зав общим отделом ЦК КПСС, доктор юридических наук А.И. Лукьянов. В записке я сразу выделил суть – речь шла о передаче полномочий в советы и образовании по типу съездов партии – Съезда народных депутатов как постоянно действующего органа власти.

Съезд!

К чему это все привело – я еще помнил. К гигантской и ничем не ограниченной говорильне на всю страну. Причем если съезд партии это, в общем-то декоративный орган, который заслушивает доклады и послушно голосует, но юридически обязывающих решений не принимает – то Съезд конституируется как высший орган власти вообще, находящийся вне системы и над ней, не сдерживаемый никакими противовесами и имеющий право принимать решения по любому вопросу. По сути – съезд приравнивался к народу в целом…