Спасти президента - [76]

— А вы его дустом, дустом... — посоветовал я. — Хорошо, пятьдесят пять плюс база. Это максимум для меня. Поймите и вы, Василий Павлович: Россия не может просто так списать семьдесят процентов годового нефтяного долга Украины. Сколько бы мы ни говорили на пресс-конференциях про славянское братство и взаимопомощь, этот жест будет выглядеть подозрительным. Чехи, между прочим, тоже братья-славяне. Однако Прага платит нашему Транснефтепрому, как миленькая.

— Да, но за премьером Чехии вы не гоняетесь по Москве на вертолете, — вежливо улыбнувшись, напомнил мне Козицкий. — Ну, ладно, пусть будет шестьдесят пять минус база. Из уважения лично к вам, Болеслав Янович. Но — ни процентом меньше.

Число «65» меня по-прежнему не устраивало. У России, черт побери, тоже имеются свои интересы.

— Шестьдесят, — предложил я. — И половину финансирования нашей базы. Только из глубоких симпатий лично к вам, Василий Павлович.

— Не пойдет, — сказал Козицкий. — Мне очень жаль, но...

Премьер-министр Украины сделал вид, что засобирался уходить, и опять запачкал побелкой обшлаг своего пиджака.

— Шановный пан премьер. — Я все-таки наступил на скорлупу, которая сейчас же тревожно захрустела у меня под подошвой. — Давайте на минуту забудем о цифрах. Давайте вернемся к началу и опять займемся экстраполяцией.

— Милости прошу, — согласился Козицкий, сосредоточенно отряхиваясь.

Снова начиналась сказка про белого бычка. Точнее сказать, про красного, серпасто-молоткастого.

— Допустим, — проговорил я, — мы здесь с вами сейчас ни до чего не договоримся. Допустим, разойдемся восвояси. Допустим, вольно или невольно вы дадите ход утечке информации о нездоровье Президента России. Наш электорат будет деморализован, а Товарищ Зубатов послезавтра сделается новым хозяином Кремля. Его экономических воззрений мы уже касались. Теперь коснемся зубатовских взглядов на геополитику. Вы ведь знаете о его отношении к Украине?

— В самых общих чертах, — уклончиво ответил премьер Украины, и я понял, что Козицкий вполне изучил вопрос. Тем лучше.

— И вас не пугает сама возможность его победы? — напрямик спросил я. — Не как премьер-министра, а просто как гражданина суверенной республики?

— Пугает, — неожиданно признался мне просто гражданин Козицкий. Но тут же вновь натянул непроницаемую маску дипломата: — Однако мы думаем, что предвыборные выступления не обязательно отражают истинную позицию кандидата...

Когда как, подумал я. Иногда очень даже отражают. Плохо вы знаете товарищей. Успели забыть?

— Нам, конечно, ближе всего взвешенный подход нынешнего Президента России. — Теперь каждая фраза премьера Козицкого была округлой и правильной, как на трибуне ООН. — И нас не могут не беспокоить экспансионистские речи названного вами кандидата от оппозиции. Тем не менее мы не склонны драматизировать ситуацию. Наша сторона полагает, что любой, кто бы ни победил на выборах, станет воздерживаться от непродуманных заявлений, ведущих к конфронтации в рамках Содружества.

— Как знать... — коротко сказал я и вытащил из-за пазухи тоненькую полиэтиленовую папку, которую в последний момент передал мне Паша. Мои ребята в штабе еженедельно готовят мониторинг самых идиотских публичных высказываний наших конкурентов. Цитаты прекрасно годятся для контрпропаганды. Используем последний аргумент.

— Это что? — осведомился украинский премьер, принимая от меня папку.

— Позавчерашнее выступление Товарища Зубатова на московской фабрике пиво-безалкогольных напитков... — Я показал пальцем на нужный абзац. — Читайте отсюда.

— «Крым далеко, но остров-то нашенский...», — зачел Козицкий вслух.

Остановился, пробежал текст еще раз, уже про себя.

— Остров? — с недоумением повторил он.

— Остров, — кивнул я.

Я знал, чем зацепить Козицкого. Люди умные и образованные чаще всего страдают от наглого невежества других.

— Какая нелепость! — подернул плечами Козицкий. Человек в нем опять выглянул из-за чиновника. — Он призывает аннексировать у нас Крым и даже толком не знает, что это такое...

— Ошибка простительная, Василий Павлович, — заступился я за Товарища Зубатова. — Насколько мне известно, генеральный секретарь и его первый зам, некто Сыроежкин, любят отдыхать на острове Кипр. Если не ошибаюсь, на Кипре Товарищу Зубатову очень нравится... Вот и спутал человек в разговоре. Машинально назвал полуостров островом...

— Спутал? — переспросил украинский премьер.

На лице его возникло выражение чрезвычайного уныния. Вероятно, с точно таким выражением сам я взираю на грамматические ошибки в наших официальных бумагах.

— Ну да, — невозмутимо сказал я.

Кажется, я и впрямь стал первосортным кремлевским интриганом. А ведь начинал, господа, простым учителем литературы в заурядной московской школе.

— Спутал Крым — с Кипром? — уточнил Козицкий.

— Именно, — кивнул я.

Некоторое время премьер-министр Украины молча осваивал мою информацию, затем произнес:

— Пожалуй, вы правы, Болеслав Янович. Такого человека, как этот ваш Зубатов, не стоит подпускать к власти. Два дня можете рассчитывать на мое молчание, чего бы мне ни стоило. Согласен на ваши шестьдесят процентов...

— Плюс налоговые льготы для наших моряков в Севастополе, — добавил я. — В качестве жеста доброй воли. Не волнуйтесь, расходы будут мизерные.