Спасти царевну - [17]

…Из заметок Инги Федоровны Тизенгаузен

Наутро следующего дня Милада поднялась с постели непривычно рано и уверенно взялась за свой туалет. Было как-то непривычно самой заниматься одеждой и волосами, но отступать оказалось не в характере Ее Высочества. Без сожалений позабыв о корсете и сложных прическах, она справлялась с задачей все лучше и лучше.

Спустя четверть часа Милада вышла из каюты в простом платье, надеть брюки царевна так и не решилась, с волосами, туго заплетенными в косу, твердо уверенная, что сегодняшний день будет не менее занимателен, чем предыдущий.

Милада не теряла времени даром. Ее интересовало абсолютно все: корабельный уклад жизни, смена вахт, истории самих моряков, служивших на «Александре». Ведь они воочию видели и участвовали в том, о чем Ее Высочество столько слышала.

Команда корабля причудливо сочетала в себе искателей приключений всех сословий, званий и мастей, уроженцев самых разных земель. В кают-компании называли друг друга по именам или откликались на прозвища, к капитану обращались без излишнего раболепия. Штурман, сухонький старец с глазками-щелочками и вовсе обращался ко всему командному составу корабля «мой милый мальчик», что воспринималось окружающими как нечто само собой разумеющееся.

Постепенно царевна начала понимать, что же на самом деле представляет из себя таинственный и непобедимый «Золотой дракон».

Прозвище принадлежало Киро, еще в бытность им тенью, и было даровано самим Императором за какие-то особые заслуги, о которых, разумеется, никто ничего не знал, а ежели и знал, то помалкивал.

Посильную лепту в неувядающую славу непобедимого капитана привнес и его старший помощник. Маркиз, за плечами которого был не один десяток морских сражений, уверенно управлял кораблем в отсутствии Киро, да и в его присутствии, впрочем, тоже. Во время боя именно старпом оставался на мостике, раздавая указания. Сам Ки Ран Тан, «Золотой дракон» Империи Востока, предпочитал делать то, в чем ему действительно не было равных: встречать неприятеля на расстоянии клинка во главе абордажной команды. Поговаривали, на борту «Александры» есть еще одна тень, возглавляющая абордаж в отсутствии капитана, но кто сие и как выглядит, для царевны все еще оставалось загадкой.

Команда, одобрявшая любознательность царевны, наперебой старалась ей услужить, чем, возможно, раздражала своего капитана. Но для того, чтобы определить отношение Киро к чему-либо, надобно было его сперва увидеть, а он такой возможности никому не давал, практически не покидая своей каюты.

Маркиз, неизменно сопровождавший царевну, раз за разом повторял, что тень с утра разбирает накопившиеся за время отсутствия бумаги и выбирается на верхнюю палубу, только изредка. Благо способности тени позволяют ему оставаться абсолютно неуловимым.

Царевна вежливо кивала и делала вид, что верит каждому слову, про себя опасаясь, не стало ли ее тени только хуже. Впрочем, волновалась Милада совершенно зря, лекарь на «Александре» слыл выдающимся мастером своего дела. Услуги врачевателей из Империи стоили больших денег, ведь они творили истинные чудеса и крайне неохотно делились своими секретами.

Поговаривали, что Ли, корабельный доктор, и старик-штурман некогда служили самому Императору Востока. Они больше походили на нянек, приставленных к нерадивому чаду, нежели на членов команды, беспрекословно подчиняющихся своему капитану.

Сам корабельный доктор был немолод, молчалив, при взгляде на него казалось, что его ничего не интересует в жизни, кроме здравия команды. Он редко поднимался на верхнюю палубу, а ежели и заходил в кают-компанию, то ни с кем не разговаривал, проводя время за книгой или молчаливым созерцанием остальных ее обитателей.

Вен Лин свободно разгуливала по кораблю в компании Великого князя, чем несколько раздражала царевну. Когда Милада поделилась своим возмущением с Маркизом, тот только пожал плечами, сказав, что сам Киро считает: хорошо выполненная работа не повод для стыда.

Милада не нашлась что ответь.

Кают-компания «Александры», куда сейчас направлялась царевна, больше всего напоминала купеческую лавку, неся в себе отпечаток личности каждого, кто проводил там время. Дорогой восточный ковер соседствовал с простым обеденным столом, часть которого всегда была заложена картами, свитками и книгами, с закладками меж истрепавшихся страниц. Разномастные стулья и креслица образовывали рядом почтительный полукруг, различные безделицы стояли, лежали, или висели на стенах по всему помещению, непонятно каким чудом, не калеча людей в шторм. Сей парад эпох и народов, собранный в одном месте, словно подчеркивал разношерстность самой команды корабля.

Впервые садясь с ними обедать Милада несколько нервничала, но была приятно удивлена наличием элементарных манер, а трогательные попытки, неумело услужить ей, расположили царевну к этим людям так быстро и незаметно, что Ее Высочество даже не сразу сообразила, что впервые за долгие годы она просто… перестала бояться. Ее больше не страшила мысль быть неправильно понятой, опозорить случайным словом семью или титул, неведомое чувство свободы распахнуло крылья за спиной царевны, толкая на авантюры.