Спасти будущее! «Попаданец» Вождя - [11]
– Андрей, ты чего? – встревоженный голос Кузнецова выдернул меня из воспоминаний. Оказывается, я остановился на середине лестницы и уставился куда-то в стену невидящим взглядом, а наша группа, столпившись на площадке ниже, встревоженно смотрит на меня. – Ты в порядке?
– В порядке, в порядке. – Виновато улыбнувшись я догнал ребят. – Почему-то именно сейчас детство вспомнилось. Вот я и…
– Бывает. – Николай как-то обмяк лицом и мечтательно улыбнулся. – Меня иногда тоже… накрывает.
Интерлюдия 5.Москва, Кремль, кабинет И. С. Сталина, 10 января 1945 г.
– Ну что, шпион аглицкий? – Сталин перевел взгляд с экрана ноутбука на наркома, постучал пальцем по стопке распечатанных на принтере, «подарке» из другого мира, листков и широко, по-юношески, улыбнулся. Тем не менее заставив Лаврентия Павловича невольно поежиться. Уж кто-кто, а нарком НКВД прекрасно знал и помнил, как могло закончиться такое обращение.
– Талантливый ты, Лаврентий, оказывается, – все еще улыбаясь продолжал Сталин. – На кого только не работал, а я просмотрэл! И отравитель ты, и насильник. Как же мы тебя не разглядели-то, а?
Берия невольно скрипнул зубами, вспомнив, как кровь прилила к лицу и дыхание прервалось от желания убить. Убить уже мертвого Никитку, порвать лично, голыми руками. Даже не за Страну, развал которой он начал, а за себя, имя свое, за работу на износ, за людей, носящих форму сотрудников НКВД, залитых грязью. Тогда, оторвавшись от экрана проклятой машины из другого мира, он уткнулся лбом в стол и зарычал от ненависти и бессилия, вцепившись руками в край столешницы. Как же он тогда проклинал неизвестного немецкого летчика, ухитрившегося грохнуть Никиту по дороге в Москву! С каким бы наслаждением он зашел бы сейчас в камеру к этой мрази и отвел душу, но – не судьба, черт бы ее побрал! Никитка уже несколько лет как в земле гниет, остается только зубами скрипеть от невозможности своего желания. Уже потом, успокоившись и вновь прокручивая страницы на экране ноутбука, он понял, что, несмотря ни на что, все эти годы надеялся, что Стасов преувеличивал. А оказалось, что он преуменьшал. Не со зла. Просто по незнанию.
– Что, Лаврентий? Продолжаешь злиться? Прекращай! – голос вождя стал спокойно-холодным. – Раньше нельзя было чувства распускать, а теперь – подавно! Как никогда, нужен трезвый, взвешенный подход к проблеме. Ты не маленький мальчик и сам все прекрасно понимаешь. Поэтому в последний раз говорю – хватит. Посмотрел я твой список и в целом согласен с перечисленными там именами. Только вот этих двух не трогай.
Берия взял протянутый Сталиным листок и посмотрел на небольшой список, из которого были вычеркнуты две фамилии.
– Но ведь… – Он поднял взгляд на Сталина.
– От тебя зависит, каким он станет! Как он сейчас работает? Вот видишь, хорошо работает, уже подполковник! Награды есть. Честные награды, ты сам представлял! – Сталин ткнул чубуком трубки в сторону Берии. – А теперь что изменилось? Несколько книг прочитал? Так в них он описан таким, каким уже никогда не станет! А парень талантливый, честный, принципиальный! И не трус. Сколько раз он в тыл к немцам забрасывался?
– Четыре, Иосиф Виссарионович. – Берия, несмотря на личное отношение к обсуждаемому человеку, был согласен с оценкой Сталина. – Три ранения, из них одно тяжелое.
– Вот! И с работой по созданию подполья и партизанских отрядов прекрасно справлялся. А то, что он у них там, – Сталин дернул плечом, – наделал, так в этом не он, а мы с тобой виноваты! И закончим на этом разговор. Давай о более важном.
Встав из-за стола, Сталин прошелся по кабинету, продолжая держать так и не раскуренную трубку в руке. Подойдя к окну, он пару минут рассматривал падающие на ночную Москву снежинки и продолжил разговор.
