Спасительная сила чувств - [14]

– Не было никакого парня, – натянуто бросила Сара. – Я провела отпуск на вилле своего отца. – Ее нижняя губа дрожала. – Но вы… ты прав, потому что я на самом деле чувствую себя отвергнутой. Мне кажется, отец пожалел, что вышел на связь со мной. Я только недавно узнала о его существовании, а еще о том, что у меня есть сводные брат и сестра. – По ее щекам побежали слезы. Она подавила рыдания и прикрыла лицо руками, чтобы не видеть угрюмого выражения лица Алекоса.

До сегодняшнего вечера он никогда не видел Сару плачущей, и его отвращение к проявлению эмоций означало, что он на самом деле не хотел задерживаться в ее доме. Но тот факт, что она плакала перед ним, говорил, что с ней произошло что-то серьезное. Ведь даже в тот понедельник прямо перед Рождеством Сара подошла к нему и сказала, что ее мать умерла в выходной, но она сумела сохранить самообладание.

У Алекоса странно щемило в груди, когда он смотрел, как содрогалось тело Сары, когда она пыталась взять себя в руки. Его так и подмывало встать и уйти, но он взял кресло и, пододвинув его к кровати, сел на него. Потом Алекос достал из коробки на прикроватной тумбочке несколько бумажных салфеток и протянул их Саре.

– Спасибо, – пробормотала она.

Слезы почти полностью смыли макияж с ее лица, и Алекос снова поразился тому, что она выглядела словно сама невинность.

– Почему ты считаешь, что твой отец жалеет о том, что вышел с тобой на связь? Вы были в ссоре?

Сара покачала головой:

– Все не так просто. Я встретила своего отца первый раз в жизни полтора месяца назад. Когда не получилось поехать в Испанию, отец пригласил меня на свою виллу Антибе. Он приезжал туда время от времени. Для посторонних я была его домработницей, потому что мой отец переживал по поводу прессы. – Ее голос дрогнул. – Видишь ли, я скандальный факт из его прошлого, и он не хочет, чтобы законные дети узнали о моем существовании.

– Но почему репортерам может быть дело до твоего отца?

– Потому что он известная личность. Я пообещала, что сохраню информацию о том, кем я ему прихожусь, в тайне, пока он не будет готов публично признать, что я его внебрачная дочь.

Сара горестно подумала о том, что она была позорным секретом своего отца. И по тому сообщению, которое он прислал ей, она могла сказать, что так этим секретом и останется и никогда не увидит своих сводных брата и сестру. Она ничего не рассказала даже своей самой лучшей подруге, Рут, с которой дружила с первого класса. Но правда о ее отце, которая сначала была чудесным сюрпризом, теперь превратилась в бремя, которым ей хотелось с кем-нибудь поделиться.

– А почему вы не встречались с ним раньше? – спросил Алекос.

– Когда я была ребенком, он не был частью моей жизни. Моя мать работала у отца секретаршей, когда у них закрутился роман. Он был женатым человеком и решил остаться с семьей. Мама уехала, не сказав, что ждет от него ребенка. Она отказывалась говорить о нем, и я не могла понять почему. За неделю до своей смерти она написала отцу и рассказала ему обо мне. – Сара тяжело вздохнула. – В то время его жена была тяжело больна, и он позвонил мне только после ее смерти и спросил, могу ли я встретиться с ним. Он говорил, что очень рад, что нашел меня. Отец подумал, что мать мне все рассказала, и теперь мне кажется, что он связался со мной только потому, что боялся, что я продам эту историю журналистам. И если пресса поднимет шумиху, могут пострадать его отношения с детьми. Хоть все случилось много лет назад, этот скандал мог бы стоить ему политической карьеры.

Брови Алекоса поползли вверх.

– Твой отец политик?

Сара разрывалась между обещанием хранить все в секрете и желанием поделиться своей тайной с кем-нибудь. И как ни странно, Алекос был тем человеком, которому она доверяла больше всех на свете. Желтая пресса много писала о его репутации плейбоя, но Сара знала другую сторону своего босса. Он был всецело предан «Корпорации Гионакис» и много работал, чтобы она стала успешной на международном уровне. Алекос был жестким, но справедливым боссом и чрезвычайно заботливым по отношению к своей матери и сестрам.

– Мой отец – Лайонел Кинсли. – Она впервые сделала такое признание вслух и чувствовала себя немного странно. Казалось, Алекоса потрясли ее слова, и Сара начала сомневаться, не была ли она слишком наивной, чтобы довериться ему. Теперь он знал о ней то, чего не знали другие, отчего она чувствовала себя беззащитной и уязвимой.

Алекос тихо присвистнул.

– Ты имеешь в виду Лайонела Кинсли, члена парламента и министра культуры и искусства? Я как-то встречался с ним пару раз, когда спонсировал выставку греческого искусства в Британском музее. Собственно говоря, он был одним из гостей на вечеринке, которую я устраивал на этой неделе.

– Похоже, у тебя с моим отцом больше общего, чем у меня, – пробормотала Сара. В отличие от Алекоса и Лайонела она не вращалась в высших кругах общества, и ей, скорее всего, никогда не удастся встретить своего отца или брата и сестру где-нибудь на людях.

– С чего ты взяла, что твой отец пожалел о том, что нашел тебя?

– На эти выходные я должна была поехать к отцу, чтобы познакомиться со своими сводными братом и сестрой. Но Лайонел решил, что Фредди и Шарлотте пока не стоит рассказывать обо мне. Прошло всего два месяца со дня смерти их матери. Они были очень близки с ней, и отец переживал, как они воспримут новость о том, что он изменял своей жене. – Сара с силой сжала виски. – Мне показалось, я лишь усложнила ему жизнь, и он пожалел, сказав, что он мой отец. Его имя не стоит в моем свидетельстве о рождении, и я никогда не догадалась бы, что я его дочь.