Спасительная любовь - [36]

Здесь. Почти неощутимый стык. При нажиме ногтем раздался чуть слышный хруст; она продолжала работать ногтем, пока с легким щелчком не откинулась крышечка.

И получила ответ.

Блондинка. С грудями как гранаты, совершенно не скрываемыми бесстыдно-прозрачным батистом ее шемизетки. Выполненная на слоновой кости, великолепная миниатюра овальной формы представляла утонченную красавицу с наивными глазами, на которой почти ничего не было, кроме улыбки. Она напомнила Оливии портрет Эммы Гамильтон кисти Ромни, капризное лицо из света, тело, настраивающее на поэтический лад, волосы цвета солнечных лучей.

Под портретом были слова на прекрасном английском: «Разве не сладок первый плод, любовь моя?»

Так вот какая она, Мими. По всей видимости, вот то, что искал Джек. Оливия смотрела на миниатюру с глубокой тоской.

Но чтобы убедиться окончательно, она встала и отнесла фляжку в комнату Джека. Сержант Харпер поднял на нее глаза, но у нее не было настроения разговаривать. Она просто вложила фляжку в руку Джека, продолжавшую совершать ищущие движения. И увидела, что он сразу успокоился.

Он прижал фляжку к груди и крепко заснул, как если бы почувствовал облегчение. Оливия вышла и закрыла за собой дверь.

В любое другое время Оливия была бы рада помогать леди Кейт принимать визитеров. Она сидела на диване рядом с герцогиней, и перед ней проходили известные и неизвестные визитеры, являвшиеся, чтобы вкусить сплетен и чаю. Леди Аксбридж, примчавшаяся в Бельгию, чтобы быть рядом со своим мужем, приехала вместе с леди Сомерсет; обе женщины были бледны и расстроены: их мужья получили тяжелые ранения. Мистер Криви разделял муки Веллингтона из-за огромных потерь, а Фанни Берни едко высмеивала тех штатских, которые оказались слишком робкими, чтобы остаться в городе.

Каждый посетитель проводил за чаем и мадерой ровно пятнадцать минут. Повар леди Кейт испек горы пирожных и печенья. Лиззи следила за тем, чтобы чай всегда был горячим, а Оливия разливала его по чашкам. Она была рада этому, потому что, занятая делом, могла не участвовать в разговоре. Хорошо, что еще одно место на диване было занято леди Би, так что Джервейс, появление которого было неизбежным, не сможет сесть рядом с ней.

ОН вошел в битком набитый салон вслед за кузеном леди Кейт Дикканом Хиллиардом. Герцогиня просила Диккана прийти, так что его появление не явилось неожиданностью. Он совсем не красавец, думала Оливия, для аристократа у него слишком крупные черты лица. Однако он высокого роста, хорошо сложен, с широким лбом и сильной челюстью, с обманчиво ленивыми серыми глазами под прямыми бровями. У него густые черные волосы, а нос выглядит так, словно был сломан.

Он казался воплощением несуетности и остроумия. Всегда в черном, на фоне которого выделялась лишь золотая цепочка, он легко отодвигал в тень даже златовласого красавца Джервейса.

— Итак, Кэти, — растягивая слова, говорил он, рассматривая Оливию и Грейс в позолоченный монокль, — в вашем маленьком семействе небольшое пополнение. Новенькие представляются мне несколько… ну, скажем… простодушными для вас.

Оливия нашла его занятным, каким и описывала его леди Кейт. Бедная Грейс покраснела, что очень не шло к ней.

Леди Кейт отозвалась не сразу, поскольку слушала страстный шепот пылкого поклонника по имени Томми, которого отличали напомаженные волосы и ярко-желтые панталоны, а потом освободившейся рукой махнула кузену.

— У меня множество недостатков, Диккан, — сказала она. — По счастью, среди них нет лживости. Оливии и Грейс хорошо известны мои грехи.

— Что скажете, миссис Грейс? — спросил он Оливию. Она передала ему чашку с чаем и улыбнулась:

— Меня уверили, что, послужив у леди Кейт, я буду пользоваться такого же рода славой, что и ее светлость. Пожалуйста, не говорите мне, что я ошибалась.

Он изогнул свою прямую бровь. Блеск в его глазах напомнил Оливии леди Кейт.

— Вы пугаете меня, мэм. Она улыбнулась.

— Это значит, я не теряю времени зря.

— En garde[12], — выпалила леди Би со своего места по другую руку леди Кейт.

Когда Диккан повернулся к старой женщине, лицо его осветилось.

— Конечно, ощутимый укол, леди Би. Я подозреваю, что миссис Грейс достойный противник.

— Вот как? — произнес Джервейс, ожидая свой чай. — Я нахожу, что миссис Грейс очень робка. Даже смиренна.

Оливия изо всех сил старалась оставаться спокойной. Он хотел заставить ее проговориться. До сражения у него это получилось бы. Сейчас она помнила о тех, кто верил, что она не потеряет головы. Поэтому, когда Джервейс попросил ее налить ему чаю, она кивнула и взяла чашку.

— Вы хотите чаю, Джервейс? — недоверчиво протянула леди Кейт. — Разве у меня закончилась мадера?

— Немного болит голова, — признался он с очаровательной досадой. — Кроме того, я сочту за честь принять чай из рук миссис Грейс.

Оливия, крепясь, поинтересовалась, какой чай он предпочитает, и подала ему чашку. Никто не заметил, что его пальцы скользнули по ее руке выше запястья. Заметили только, что она чуть не пролила горячий чай ему на колени. К счастью для окружающих, он подхватил чашку как раз в тот миг, когда она отдернула руку. Она отвернулась, ничем не выдав своего отвращения, вызванного его прикосновением.