Спаситель мира - [212]

Он поспешно обошел все столы, проверяя рукой подключение кабелей.

– Все подключено! Но даже если несущая частота засбоила, сигнал должен быть!

– ЭЭГ быстро растет! – крикнул Сильвио.

– Переключись на новую частоту! – нервно велел я Эрману. – Наверное, он вошел в контакт с…

– С чем? – воскликнул Роберт. – Он по ошибке попал на пультовика «Святого Михаила», потому что у нас ни черта. Щупы должны бы…

– Нет, он прав, сработало! – прервал его Эрман. – У меня опять есть сигнал! Стоит на… на двухстах семидесяти герцах!

– Вот черт, так много… – выдохнул Роберт. – Пульт Алмаза должен бы прервать соединение при такой частоте!

– Разве что сигнал исходит не от пульта… – медленно произнес Паскаль.

– Работать с этим можно? – поинтересовался я, подозрительно рассматривая появившийся на экране пульта малопонятный разноцветный взрыв.

– Хм… нет, – разочарованно пробормотал Эрман. – Совершенно не опознаваемая структура. Явно информационный поток, тут нет сомнений, но работать с ним невозможно.

– Никогда такой штуки не видел, – заметил Роберт. – А ведь в память пульта введены все языки, включая самые последние. Даже военное кодирование!

Повисла недолгая пауза, неожиданная после лихорадочного возбуждения предыдущей минуты. Весь экран пульта биоСтрукта заполнили пестрые полосы, словно разноцветные призрачные силуэты, возникающие на сетчатке, если изо всех сил зажмурить глаза. Вдруг Паскаль воскликнул:

– Давайте, парни, мы должны понять, что означает эта каша из байтов! Шевелите задницами и расшифруйте! Если перед нами биоинформация, мы должны в ней разобраться!

Я подошел к Предку и тихонько попросил:

– Юс’сур, поговорите со мной. Что вы сделали?

– Я двинулся вперед, – ответил он мысленно. – Я постарался вступить в контакт и… Оказался здесь.

– Здесь? – не понял я.

– Да, здесь. Никогда такого не видел. Я вошел в резонанс с кем-то, я уверен. Узнаю обертоны. Но это одновременно и место. Завораживающее место.

Мое сердце забилось бы еще быстрее, если бы такое было возможно.

– Черт, с заблокированными щупами вы вообще не должны ничего видеть. Значит, сработало! – проговорил я дрожащим от волнения голосом. – Может, вы проникли в Нод-два, не проходя через…

– ДА ПОГРЕБУТ МЕНЯ ВСЕ КАМНИ АКИИ!

Я вздрогнул. Впервые я слышал, чтобы атамид мысленно кричал. Весьма странное впечатление. Неудивительно, что все присутствующие разом обернулись в нашу сторону.

Юс’сур, глаза которого по-прежнему были закрыты, поднял руку, чтобы успокоить нас.

– Приношу всем мои извинения. Я должен был лучше себя контролировать.

– Что происходит? Проблема?

– Нет, совсем наоборот. Я просто кое-что понял.

– О чем речь?

– Присутствие, которое я чувствовал с самого прибытия людей, то огромное мощное присутствие, которое и тревожило меня, и возбуждало любопытство, та сингулярность в психическом пространстве, которая так походила на старинные описания Глобального сознания тогдашних Древних Предков… это был Нод-два.

Я содрогнулся всем телом.

– Как… такое возможно? – пролепетал я. – Ведь ваше Глобальное сознание было не машиной, а чем-то вроде… произведения коллективного разума атамидов.

– Да, именно так, – необыкновенно тепло ответил мне Юс’сур. – Ты знаешь атамидскую культуру лучше, чем большинство самих атамидов, Альберик.

Его длинная хрупкая ладонь на ощупь нашла мою. Я принял ее.

– Ты прав, однако то, что находится там, наверху, тоже не машина. Оно не инертно. Я это чувствую. Это вроде… огромного резервуара ментальной энергии в первозданном виде…

Господи, как же меня мучила невозможность увидеть то, что видел он! На экране пульта, принимающего данные, все так же метались лишь приводящие в отчаяние взрывы света и красок.

– Прошу вас, Юс’сур, опишите мне, что вы видите.

– Как будто девственное сознание. Скажем, как сознание совсем маленького ребенка. Чистое и нетронутое никаким ощущением или сложным чувством. Ни следа абстрактного мышления. Зато – чего никогда не бывает в сознании маленького ребенка – колоссальный объем знаний. Ни одно живое существо, даже взрослое, не может вобрать в себя такое количество.

Я облизал пересохшие губы.

– Колоссальный объем знаний, – повторил я дрожащим голосом. – Значит, никаких сомнений. Вы в Нод-два.

Я бросил взгляд на Паскаля. Он затаил дыхание и не сводил с нас глаз.

– Вы можете общаться с ним? – спросил я Предка.

– Нет, не думаю. У него нет сознания в прямом смысле слова. Это как если бы я попытался общаться с кем-то, кто пребывает в… как вы говорите? В глубокой коме.

Я услышал, как позади меня Эрман прошептал:

– Твою мать, что же нам делать, если он не может общаться? Тоже мне, продвинулись.

Неужели наш эксперимент закончится так нелепо? А ведь мы зашли как никогда далеко и теперь, оказавшись на месте, ничего не можем сделать из-за отсутствия инструмента, способного вести поиск!

– Я вижу множество странных форм, – продолжал Юс’сур, – парящие кубы, вытягивающиеся в длину расплывчатые силуэты, световые кольца и… э-э… складки материи. Я вижу гладкие сверкающие деревья, корни которых уходят в темные озера…

– Господи, полное впечатление, что он описывает какой-то инфокосм! – воскликнул Паскаль.