Спаситель - [2]

— Дочь Рожденных Небесами, Адари Вааль! — объявил Глойд.

Корсин моментально забыл обо всем — и о красоте архитектуры, и о старых, добрый хоуках. Адари, маленькая отважная туземка, принесшая им спасение, мягко шагнула вперед и поклонилась.

Теплолюбивая Сиелах поприветствовала ее весьма холодно. Было бы еще холоднее, не стой они на виду у доброй половины Кеша. Оказавшись рядом, они неизменно изумляли Корсина. Сравнивать там было нечего. Сиелах была красива, она прекрасно это знала — и никому не позволяла об этом забывать. Кешири, по ее мнению, были отменно безобразны. И это еще раз доказывало то, что суждениям Сиелах доверять не стоит.

Адари была кешири. Конечно, она была чем-то невероятно малым по сравнению с Сиелах. И, в то же время, чем-то гораздо большим. Она не владела Силой, но ум ее был удивительно гибок и постигал предметы, лежащие далеко за пределами миропонимания ее народа. И у нее была воля ситха. Только дважды за все эти годы он видел, как ее сила изменила ей — и в первый раз, самый важный, это случилось, когда она решила сохранить в тайне подробности смерти Деворе. Сколь многое стало возможным благодаря этому — для них обоих.

Она подошла, пристально вглядываясь в его лицо. Пытливые умные глаза, прячущие в темной глубине столько загадок. Он взял ее за руку и улыбнулся. Забудь о Сиелах.

Двадцать пять лет. Он сохранил свой народ.

Сегодня чудесный день.

* * *

Ты читаешь мой разум. Ты же знаешь, насколько мне это неприятно. Или тебе все равно?

Адари вывернула свою руку из ладони Корсина, с трудом растянув губы в улыбке. «Дружелюбие» Сиелах вызывало у нее лишь легкий озноб. Но Яру Корсин смотрел так… Словно она — повозка на базаре, которую он примерился купить за полцены.

Она отступила назад. Хотелось сбежать с платформы и раствориться в толпе. Но Корсин удержал ее:

— Это и твой день, Адари. Твое место здесь, рядом с нами.

Замечательно, подумала она. Адари постаралась расположиться вне прямой видимости Сиелах. Кто знает, тело Корсина может оказаться не таким уж прочным щитом. Впрочем, ежедневные тренировки приучили ее переносить Сиелах относительно безболезненно. А вот к подобным публичным смотринам ей никогда не привыкнуть.

Не так уж много их было. И все закончились для нее благополучно. Именно здесь ее обвиняли в отступничестве. Именно здесь, спустя лишь несколько дней, ее чествовали, как героя — а ведь она принесла своему народу великую беду по имени ситхи. И сейчас, когда старая площадь исчезла под каменной мощью новых дворцов, она снова стоит здесь перед толпой глупцов и невежд. Кешири беспечно праздновали свое собственно порабощение, позабыв о своих несчастных братьях и сестрах, погибших с тех пор, как явились ситхи. Многие тысячи погибли в озерных городах; но больше, гораздо больше жизней сожрали тяжелые работы в попытке угодить небесным гостям. А ситхи изворачивали верования кешири так, что жертвы, казалось, не имели значения. И все свои надежды и чаяния — от самых незначительных до судьбоносных — кешири возложили на ситхов.

Это коснулось даже семьи Адари. Она вспомнила своего бедного Финна, окровавленного и изломанного. Едва возмужав, он стал рваться в рабочие отряды. Ее называли дочерью Рожденных Небесами, и ее детям не было нужды работать. Но кровь Жари Вааля дала о себе знать — Финн попросту сбежал.

А потом… Возведенные в спешке, плохо укрепленные строительные леса рухнули. Адари не удалось в тот день долететь до храма ситхов и принести своего разбитого умирающего ребенка к ногам Корсина. Великий Лорд пришел сам. Он делал что-то, колдовал по-своему. И на мгновение ей показалось, что Корсин сможет совершить невозможное, сможет вернуть жизнь ее сыну. Но он, конечно, не смог.

Ведь тогда она уже знала, что они — не боги.

В тот день Корсин поругался с Сиелах — целительство было ее епархией. Но Адари и не думала обращаться к ситхским медикам. Последних кешири сами по себе мало интересовали. Им вполне достаточно было знания того, что ситхи не болеют кеширскими болезнями и что общих детей у двух рас быть не может. Возможно, поэтому-то Сиелах и закрывала глаза на их встречи с Корсином.

После того случая что-то разладилось в их общении. Адари все также старательно внимала рассказам Корсина, но смерть сына пробудила в ней чувство вины. До того дня для своего народа она была только дочерью Рожденных Небесами. А после — стала во главе тех, кто еще не был безнадежно обманут ситхами.

И теперь они, наконец-то, готовы действовать.

С юга донесся гневный гул — Сессал Спайр в последнее время оживился, словно почувствовав себя юным. Поводов для беспокойства не было — слишком далеко отсюда находился вулкан. Но его грозный голос внес смятение в до того ровный строй уваков, парящих над процессией.

Оторвавшись от суматохи в небе, Адари перевела тяжелый взгляд на Корсина, пряди волос которого уже давно выцвели до грифельно — серого. Она научилась прятать от него свои мысли, укрывая разум щитом равнодушия и бесстрастности. Сейчас от этого зависело очень многое.

Адари выдавила улыбку. Много лет назад Корсин обещал спасение ей. Но вот, совсем скоро, она станет спасителем для своего народа.