Спаситель и сын. Сезон 4 - [40]
Лазарь, не чувствуя ни малейшего страха перед умирающим стариком, стал говорить ему чуть ли не на ухо:
– Жово, морские свинки здоровы. Мы тебя ждем, чтобы смотреть «Ходячих мертвецов» дальше. Мы не смотрели следующие серии. Давай выздоравливай скорее.
Он выпрямился, сказав старику все, что хотел.
– Ну, я пошел, – сказал он взрослым, уже развязывая на себе халат.
Спаситель проводил сына взглядом и повернулся к Луизе:
– Каков урок, а?
Он тоже наклонился к Жово.
– Не знаю, слышишь ты меня или нет, – зашептал он ему на ухо. – Ты старый разбойник, Жово, но я тебя все-таки люблю.
Синие глаза закрылись. И, вполне возможно, навсегда.
Конец дня тянулся медленно, словно все были в каком-то оцепенении. На вечерней поверке явно не хватало Жово, и у Спасителя впервые с тех пор, как старика увезли в больницу, защемило сердце.
В спальне, собираясь ложиться спать, Луиза увидела на тумбочке дивиди и прочитала вслух:
– «Звездные войны». Трилогия. Ты смотришь?
Спаситель как раз снимал через голову свитер, так что замогильный голос прозвучал очень естественно:
– Да пребудет с тобой Сила!
– И ты читаешь Коран?
Он отбросил свитер и проговорил:
– Би-сми-Лляхилляхи-р-рахмани-р-рахим!
Если честно, чертово его ремесло очень его устраивало. Он не имел права говорить о своих пациентах и не должен был пускаться ни в какие объяснения.
А вот кому хотелось пуститься в объяснения, так это Алисе. Она уже в машине приготовила в голове фразу, с которой у них начнется разговор с Сельмой: «Сама не знаю, что со мной творится, и не могу рассказать, что чувствую». И все случилось именно так. Алиса не смогла рассказать, что она чувствует, потому что на кровати Сельмы лежала и рыдала Марина. Ее родители, мадам и месье Везинье, – какое уж тут везение? – решили расстаться.
– Никогда я не думала, что такое возможно! Что со мной-то будет?! Что будет со мной!
«Действительно. Когда у других родители разводятся, это нормально», – подумала Алиса, никогда особенно не любившая Марину. А Марина повернулась к ней и спросила:
– У тебя же родители развелись. Они перед разводом ссорились? И ведь твой отец – он мерзкий тип, да?
«Да пошла ты… – подумала Алиса, не давая себе труда ответить. За спиной Марины она делала знаки Сельме, прося ее поскорее спровадить Марину. Спустя час, когда Марина наконец ушла, Алиса безжалостно заявила, что та могла бы уйти и пораньше. Сельма взглянула на нее с искренним удивлением.
– Но ей же по-настоящему плохо, – с упреком сказала она.
После упрека подруги Алисе вообще расхотелось откровенничать. Вечером, лежа в широкой кровати Сельмы, Алиса занялась тем, что психолог назвал бы самоанализом. Она решила, что вела себя по отношению к Марине как злобная эгоистка. Бедная Марина! Уж Алиса-то на собственном опыте знала, как страдаешь, когда твои родители разводятся. Но, как ни странно, даже упрекая себя, она не чувствовала искреннего сочувствия к Марине. «Я, наверное, со сдвигом, – решила она. – Или, может быть, аутичная?»
На следующее утро Луизу разбудил, пожалуй, слишком ранний телефонный звонок дочери.
– Ты заболела?
– Нет, хотела предупредить, чтобы ты за мной не заезжала.
– Значит, ты не будешь с нами обедать, – сказала Луиза, и сердце у нее упало.
– Буду! Но я пойду пешком, – засмеялась Алиса, радуясь, что так подшутила над мамой. – Я скоро приду.
Она встала, умылась, оделась и – быстрей, быстрей в путь! Мысленно она уже пробежала садом, поднялась на веранду. Кухня, еда за большим столом, небритый Спаситель, мальчишки, болтающие о хомячках и морских свинках, запах жареного хлеба, входит всклокоченный Габен с соломинками в волосах, Жово, пахнущий табаком… Ой, Жово не будет!
Вспомнив об этом, Алиса почувствовала на глазах слезы. Нет, Алиса, нет у тебя никаких сдвигов!
Как это ни удивительно, но все было именно так, как хотелось Алисе: в полдень все они сидели за столом, и Спаситель угощал их блинчиками.
– Мне с ветчиной и яйцом, но без сыра.
– Мне с яйцом, побольше сыра и без ветчины.
– Мне ломтик ветчины, но без яйца и сыра.
И как только Спаситель не поубивал их всех большим половником! Хлопоча у плиты, он невольно поглядывал на сидящего за столом светловолосого мальчишку. Поль наслаждался своим звездным часом. Он жевал вовсю, но не мог удержаться от счастливого смеха. Его семья, одобренная школьным двором, была в сборе, большая новая семья.
После обеда «парни», как называл Спаситель Габена, Лазаря и Поля, собрались покататься на роликах, несмотря на морозец, который покусывал им уши. Проходя через сад, Спаситель заметил под пальмой два маленьких деревянных крестика. Судя по аккуратности, с какой они были сделаны, нетрудно было догадаться об авторе.
– Это что? – спросил Спаситель, повернувшись к Габену.
– Кладбище, – ответил тот.
А Поль, упреждая критику, поспешил добавить:
– Мы же только начали.
Неделя с 25 по 31 января 2016 года
Элла так же, как Ж-Ж, старалась не думать. Но она не погружалась в видеоигры, а рассказывала сама себе разные истории. Когда она начала сочинять их? Наверное, лет с трех-четырех. В ту пору она вообразила себя пиратом. И ей не понадобились ни фигурки плеймобиль, ни куклы Барби, она даже не разговаривала сама с собой вполголоса, как другие дети. Элла играла молча и не сходя с места.
На четвертом этаже лондонского особняка живет маленькая Черити Тиддлер. На календаре — конец XIX века, и, стало быть, все цели в жизни юной леди предопределены: приличное образование — пение, танцы, музыка, рисование, вышивание — и удачное замужество. Но во все времена рождаются девочки, которым интереснее изучать окружающий, мир и его обитателей, чем наряжаться и охотиться за мужьями. Черити — из таких. С ранних лет ей живется одиноко, но вовсе не скучно. Ведь вокруг столько всего интересного: и жабы, и мыши, и улитки, и ежи, и птицы… Благодаря любознательности, здравомыслию и чувству юмора, а также мастерскому владению акварелью Черити становится детской писательницей и иллюстратором — как знаменитая Беатрис Поттер, чья жизнь вдохновила Мари-Од Мюрай на создание этого романа.
Клеберу — семнадцать, его старшему брату Умнику — двадцать два, но у него мозги трехлетнего ребенка. В раннем детстве из-за генетического заболевания он остановился в развитии. После смерти матери мальчиков отец отправляет Умника в интернат, откуда Клебер его забирает и братья едут в Париж. Там они снимают комнату в квартире, в которой уже обитают четверо студентов. Тут-то и начинается самое интересное.
Когда тебя зовут Спаситель, сложно не чувствовать себя ответственным за спасение мира. Спасителю Сент-Иву (рост 1 м 90 см, вес 80 кг, чернокожий) предстоит спасти Марго (14 лет), которая режет себе руки; Эллу (12 лет), которая падает в обморок на уроках латыни; Сирила (9 лет), который до сих пор писает в постель; трех сестер Оганёр (5, 14 и 16 лет), чья мама ушла от папы к подруге… Спаситель Сент-Ив — клинический психолог. Но получается так, что, работая с чужими проблемами, Спаситель забывает о своих собственных.
Нильсу 13 лет, он живет с дедушкой и не помнит своих родителей. Но однажды он решает забраться на чердак, хранящий страшные тайны. Или нет, постойте, Нильсу 3 года! Он помнит и маму и папу, и помнит, почему они погибли, и почти помнит убийцу… Нет, Нильсу 34, он профессор Сорбонны, специалист по этрускам. А еще он специалист по загадкам и ловушкам нашей памяти. Чтобы разгадать тайну, совершенно необязательно искать улики — надо всего лишь найти потерянную запись воспоминаний, где уже есть и всегда был ответ. Эта книга — первый детектив о Нильсе Азаре, профессоре истории и искателе загадок.
Клинический психолог Спаситель Сент-Ив (рост 1 м 90 см, вес 80 кг, чернокожий) продолжает принимать пациентов. У родителей проблемные дети, у детей проблемные родители… Элла (13 лет) переодевается в мужскую одежду, пишет роман и орет перед зеркалом песни; Бландина (12 лет) злоупотребляет конфетами и почти не спит, зато ее ролики с куклами Пуллип пользуются бешеным успехом на YouTube; Габен (17 лет, Ночной эльф из World of Warcraft) поселился на чердаке своего психолога — вопиющее нарушение профессиональной этики; а Самюэль (16 лет) редко моется и удивлен, что девушки сторонятся его.
Мари-Од Мюрай — одна из наиболее интересных французских авторов литературы для юношества. Ни самого автора, ни ее произведения, — серьезные, беспокоящие и одновременно человечные и смешные до слез, — никак нельзя назвать политкорректными.В романе для подростков «Oh, boy!» через историю трех детей, оставшихся сиротами, Мари-Од Мюрай талантливо и с юмором раскрывает сразу несколько тем, о которых обычно не принято говорить: сиротства, тяжелой болезни близкого человека, гомосексуализма, взаимосвязи между ответственностью и взрослением.
Кабинет психолога Спасителя Сент-Ива открыт для всех. Туда спешат всё новые и новые пациенты. Отец шестнадцатилетнего Самюэля, знаменитый пианист, концертирующий с трёх лет, до сих пор ужасно боится своей мамы, которая, кстати, давно умерла. Г-н Кермартен уверен, что за его интимной жизнью следят соседи и покойная жена; Амбре Гонсалес (13 лет) так важно быть лучшей в классе, что она почти довела себя до нервного истощения, Жанно (6 лет) лечится от заикания рэпом, а Мейлис (4 года) бьется головой об стенку.Осенью 2015 года – теракт в Париже.
Когда тебя зовут Спаситель, сложно не чувствовать себя ответственным за спасение мира. Спасителю Сент-Иву, клиническому психологу, иногда становится слишком тяжело нести эту ношу. Старые знакомые пациенты: Марго, Бландина, Самюэль, Элла-Эллиот – повзрослели, и Спаситель надеется, что скоро некоторые из них смогут обходиться без его помощи. Фредерика продолжает искать свое счастье. Появились новые пациенты со своими необычными историями: жертва страшной семейной трагедии Луана и пожилая мадам Замани, которой осточертела ее семья и даже фамилия вызывает раздражение.