Спаситель и сын. Сезон 1 - [46]

— Она вам показывала шрамы?

— Подростковые глупости… Но… Могут внушить беспокойство, — снизошел до уступки месье Карре. — Именно поэтому я хочу немедленно вмешаться и избавить ее от пагубного влияния матери.

— Другого объяснения нервности Марго у вас нет?

— Хотите угостить меня хорошенькой порцией фрейдизма? — натужно улыбнулся месье Карре.

— Вы плохо говорите о ее матери, Марго это может ранить. Дети не обязаны делать выбор, если родители развелись.

— Вот и видно, какой вы психолог! Вы даже не способны заметить психические отклонения! Вы же видели мою бывшую жену?

— Я дважды с ней разговаривал.

— И не поняли, что она манипуляторша? Да, она производит впечатление, да, у нее эффектная внешность, она может быть привлекательной! — Месье Карре несколькими мазками набросал свой собственный портрет. — Ну, ничего, очень скоро эта женщина больше не сможет никому вредить, я положу ее козням конец, — объявил он, уже чувствуя себя многострадальным, но мужественным отцом.

— Вы говорите только о Марго. А Бландина?

— Бландина целиком и полностью во власти матери. Я ничего не могу для нее сделать. Вы знаете, как она учится?

— Не отлично?

— Отвратительно. Она бросила музыкальную школу и занялась полным кретинизмом: играет в куклы! Разумеется, с благословения мамочки!

Бландина не поддавалась влиянию отца, а значит, не представляла для него никакого интереса. Он решил вообще не заниматься ею. Зато вцепился в «успешную» Марго, и Сент-Ив не видел возможности помешать ему и дальше травмировать девочку.

— Допускаю, что я не устраиваю вас как психолог для вашей дочери. Но вы должны найти терапевта, который поможет ей справиться с тягой к саморазрушению.

— «Тяга к саморазрушению»! Какие громкие слова! Для двух жалких царапин перочинным ножиком!

Сент-Ив повторил свой вопрос:

— Марго показывала вам шрамы?

Месье Карре поднялся, не удостоив его ответом. Надевая пальто, он процедил:

— Я здесь не в качестве пациента. Единственная моя цель — сообщить вам, что я запрещаю вам сеансы с Марго. Я знаю, за ваши жалкие консультации вы берете по сорок пять евро. Простите, но я не намерен вам платить.

— Придется прислать к вам пристава, — пошутил на прощанье Спаситель.

Месье Карре ответил ему злобным взглядом, вложив в него всю ненависть, которая жгла ему сердце.

После его ухода Сент-Ив постоял несколько минут в нерешительности, потом подошел к телефону и поднял трубку.

— Мадам Дютийо? Спаситель Сент-Ив.

Никогда ни один разговор не выходил за порог кабинета психолога. Но месье Карре подчеркнул, что он ни в коем случае не пациент. Поэтому Спаситель счел себя вправе сообщить матери Марго о том, что он только что услышал от месье Карре.

— У меня… отнять мою дочь? — заикаясь, переспросила мадам Дютийо.

— Он не сможет этого сделать, — успокоил ее Спаситель. — Но позаботьтесь уже сейчас о хорошем адвокате. Я готов написать заключение о психологических трудностях, которые переживает Марго, и о той помощи, которую вы ей оказываете. Будьте сейчас с ней рядом, даже если она проявит к вам враждебность. Она в растерянности, она хочет понять, на чьей стороне правда.

— Но вы-то поняли, на чьей она стороне, — умоляюще проговорила мадам Дютийо. — Он опасен. Теперь вы со мной согласны?

Сент-Ив ушел от прямого ответа.

— Нужно защитить Марго. Не оставляйте ее. Будьте с ней ласковы, даже если она вам будет грубить.

— Спасибо вам, доктор.

Сент-Ив открыл рот, чтобы напомнить о разнице между доктором-медиком и доктором психологии, но ограничился пожеланием успеха. Пусть пациенты называют его, как им нравится, хоть доктором, хоть кем угодно.

Лазарь оказался не в курсе последних событий в истории Марго Карре — в это время Габен приобщал его к игре «World of Warcraft». Когда Спаситель с клеткой Гюставии вошел на кухню, мальчишки сидели плечом к плечу, уткнувшись в экран ноутбука Габена.

— А как насчет уроков на завтра? — ворчливо осведомился Спаситель.

— Мы всё сделали.

— Четырежды восемь?

— Тридцать шесть, — тут же подсказал Габен.

— Тридцать шесть, — повторил Лазарь.

Спаситель прикрыл глаза. Как же он устал.

* * *

А через несколько улиц от дома Лазаря точно так же сидели рядышком Поль и Алиса, и тоже перед экраном компьютера. У них была «папина неделя». Дружеское их согласие, не слишком обычное и привычное, объяснялось, скорее всего, тем, что Алиса наконец получила желанную серебристую сумку «Ванесса Бруно», временно успокоилась по части обновок и почувствовала, что вполне довольна.

— Вот какую клетку мы купим, — сказал Поль, кликнув на фотографию.

Они изучали сайт, поставлявший Сент-Иву главные сведения по части хомяководства.

— Ты не раздумал? Хочешь назвать его Чудиком?

— Тебе что, не нравится?

— Да нет, всё лучше, чем Ахилл!

Алиса специально повысила голос, зная, что Пэмпренель на кухне и непременно ее услышит. Поль согнулся пополам от хохота.

— Мама тебе сказала, когда пойдет за хомяком?

Поль помотал головой, и Алиса взялась за айфон.

— Сейчас я ее спрошу.

На самом деле Алиса хотела знать, чем занята мама в их отсутствие. Поведение матери в последнюю неделю очень ее насторожило: неестественный смех во время телефонного разговора, мурлыканье под нос «I’m singing in the rain»