Спасите Карин! - [49]

Продавщица оформила все мои покупки, я протянула ей «Америкен экспресс». Она вставила карту в считыватель и вдруг сказала, что возникли какие-то проблемы.

— Что вы имеете в виду? — спросила я.

Раньше с «Америкен экспресс» у меня никогда проблем не было.

— Не знаю, — ответила она. — Компьютер просит связаться с компанией.

— Ну, хорошо. Вы можете это сделать?

Я была немного смущена, потому что за мной стояло довольно много людей. В конце концов, ведь были праздники. Женщина набрала номер, и ее немедленно поставили на очередь. Только минут через пятнадцать разговор состоялся.

— Здравствуйте, это Сара из «Банана рипаблик». Одна из моих покупательниц рассчитывается по карте «Америкен экспресс». Пришло сообщение об ошибке и просьба позвонить в компанию.

Я слышала, как Сара назвала оператору номер ошибки, мое полное имя и номер карты. Через пару минут выяснилось, что оператор хочет поговорить со мной.

— Хорошо. — Я неловко взяла трубку, заметив, что люди в очереди внимательно смотрят и слушают.

— Мисс Боснак? — спросила женщина по телефону.

— Да.

Я была испугана. Неужели мой «План управления кредитными выплатами путем приобретения и возврата» разгадан?

— Так вот, вы превысили свой лимит, и мы вынуждены отказать вам в обслуживании.

— Превысила лимит? — спросила я. — Но у меня же золотая карта. Я не думала, что у меня есть лимит.

— Есть, и он составляет десять тысяч долларов.

— А откуда же мне знать, что есть какой-то лимит, если мне об этом никто не сообщил? К тому же у меня набрано товара всего на восемь тысяч.

— Да нет. Фактически у вас было одиннадцать тысяч двести перед тем, как вы сегодня оформили возврат на тысячу двести, — заметила собеседница. — Я просто не понимаю, как вам вообще разрешили дойти до такой суммы, потому что у вас есть ограничение.

— О, — ошеломленно сказала я, — понятно. Ну а не можете ли вы позволить провести хотя бы эту маленькую сумму? Здесь всего на пару сотен.

Я посмотрела на черный кожаный жакет на прилавке. Он был такой оригинальный и так был нужен мне. Мне никогда больше не удастся найти такой.

— Нет, к сожалению, это невозможно, — сказала служащая.

Я положила трубку и посмотрела на продавщицу.

— Мне закрыли карту, — спокойно сказала я ей.

— Такое случается. — Она была очень доброжелательна. — Заплатите как-то иначе? Другой карточкой или как-то еще?

— Нет, — сказала я. — Придется просто вернуть эти товары. Все равно спасибо.

Честно говоря, денег у меня не было. Я осталась без гроша. В кошельке у меня лежало пятьдесят баксов, а впереди еще три дня до отлета из Флориды. Опустив голову, я вышла из магазина. Никогда не оказывалась в столь трудном положении!

Остаток недели я лежала около бассейна и грызла крекеры «Ритц», которые оказались в кухонном шкафу. Иногда, чтоб было повкуснее, клала на них пластик чеддера, найденного в холодильнике. Я отдыхала от всего, ибо ни на что другое у меня просто не было денег. Но расслабиться не удавалось. Я задолжала «Америкен экспресс» десять тысяч долларов. Что же делать с этим счетом? Вот что следовало осмыслить. Я пробыла в Нью-Йорке всего полгода, а уже пустилась в безудержные траты. Надо что-то решить. Надо взять себя в руки. В конце недели я вернулась в Чикаго с пятью долларами в кармане. В аэропорту меня встретила мама.

* * *

Рождество прошло просто великолепно. Так приятно оказаться в кругу семьи! Я пыталась не думать об этих десяти тысячах долларов, а просто наслаждаться тем, что я дома.

Мои родители в разводе, поэтому праздники мы с сестрой делим между двумя домами. Мы отпраздновали сочельник в доме отца, вместе с нашим дядей, двоюродными сестрами и братьями и бабушкой, которая надела новый ювелирный комплект «Сердце океана», недавно купленный ею в телемагазине. А Рождество провели в доме мамы. Каждый год мы с сестрой по очереди покупаем подарки для родителей и потом делим пополам их стоимость. В этом году была моя очередь. Для мамы я купила прекрасный наряд от Карен Кейн за триста пятьдесят долларов, а для отца — две рубашки для гольфа от Грэга Нормана примерно за сто пятьдесят долларов. Я купила их в Нью-Йорке еще до того, как мне закрыли карту. Попытка вернуть половину денег вызвала бурю негодования. Сестра раскричалась, что ей все это совсем не нравится, что больше никогда не позволит мне покупать подарки, потому что я слишком много трачу.

— Но мамин наряд такой красивый, — защищалась я.

— Карин, это всего лишь брюки и рубашка, — ответила она. — Поверить не могу, что ты отдала за это триста пятьдесят долларов. И отцу совершенно не нужно было дарить две рубашки для гольфа от Грэга Нормана. Одной вполне хватило бы. Вообще не понимаю, о чем я думала, разрешая тебе покупать подарки в Нью-Йорке.

— Прости меня, — ответила я. — Но мне правда нужна половина этих денег.

Она только посмотрела на меня и отошла.

Через некоторое время мы пошли в дом к тете Мардж. Благодарение Богу, она не пекла пирогов на это Рождество. И закончили день мы в доме у дедушки. Дедушка — отец моей мамы, родом из Ирландии. Он был трижды женат, а сейчас живет с новой подружкой. Рождество в дедушкином доме — сплошное удовольствие, потому что у мамы восемь братьев и сестер. Их имена по порядку — Пэтси, Кей Си (моя мама), Билли, Майкл, Арти, Кэрол, Джимми, Рори и Роби. И все они на Рождество приходят к дедушке. Ну, почти все, потому что дядя Джимми теперь Свидетель Иеговы. И, типично в ирландском духе, каждая тетушка и каждый дядюшка по крайней мере однажды разводились. Так что каждый год в доме оказываются новые родственники.