Спасенный любовью - [4]

Господи, как он кричал и неистовствовал! Он так орал, что было слышно (Эбби была в этом уверена), как в оконных рамах дребезжали стекла.

— Боже всемогущий! — кричал отец в гневе. — Что тебя дернуло так внезапно сорваться с места и явиться только сейчас? Ты знаешь, какие мысли приходили мне в голову? Я думал, что ты исчезла навсегда. Лежишь где-нибудь раненая, а может, мертвая! — Дункан Маккензи запустил пятерню в копну седеющих волос и свирепо посмотрел на дочь.

Эбби бросила на письменный стол перчатки.

— Я сказала Лукасу, куда я еду, — невозмутимо ответила она (тот был старшим работником отца). — Кроме того, я не первый раз отправилась искать заблудившегося теленка.

— Но впервые у тебя не хватило ума вернуться домой до наступления вечера!

Разгневанный отец сверлил глазами Эбби. Она смело встретила его взгляд. Время отсчитывало секунды их молчаливой схватки. Наконец Дункан, не выдержав, выругался себе под нос. Конечно, Эбби была плоть от плоти его, и таким же был ее брат.

— Разве для меня недостаточно, что твой брат, как последний глупец, рискует своей шкурой, выслеживая по всей округе бандитов и преступников? И все это во имя закона и порядка? — Дункан громко и презрительно засмеялся, и Эбби возблагодарила судьбу за то, что Диллона нет дома и он не слышит слова отца. — А ты гоняешься черт знает где по бездорожью за пятидолларовым теленком, хотя прекрасно знаешь, что я не настолько скуп, чтобы переживать из-за пяти долларов!

— Но это был не только теленок! — объявила Эбби, гордо встряхнув головой. — Там был волк, который сидел на задних лапах, когда я его обнаружила.

Он убежал при моем появлении, но я все же выследила его. — Глаза Эбби сверкали. — Я нашла логово волка и его самки, папа. — Эбби подумала о двух шкурах, привязанных к ее седлу, и вновь победоносно тряхнула головой. — Я позаботилась о том, чтобы из-за этих двух тварей мы больше не потеряли ни одного теленка, папа.

Но оказалось, что эта победа не произвела на отца никакого впечатления, и Эбби, более чем разочарованная, поднялась в свою комнату.

Когда на рассвете Эбби спустилась вниз, она уже приняла решение, что, очевидно, самым мудрым с ее стороны будет ничем больше не напоминать о случившемся. Сегодня на ранчо собирались начать клеймить скот на летнем выгоне. Эбби считала само собой разумеющимся, что, как всегда, будет при этом присутствовать.

Но отец грубо отказал ей в этом.

Эбби отодвинула свою тарелку и внимательно посмотрела на него сузившимися глазами.

— Я в течение многих лет не пропускала клеймения, папа!

— Ну что ж, на этот раз пропустишь, — бросил он в ответ.

Эбби взглянула на Дороти, которая стояла в углу у плиты, накладывая на тарелку оладьи. Дороти была женой Лукаса. Их небольшой дом стоял позади амбара. Дороти готовила для Дункана и Эбби, а также убиралась в доме. Эбби не знала, померещилось ли ей или действительно плечи Дороти тряслись от смеха.

Она перевела взгляд на отца.

— Ты все еще сердишься из-за вчерашнего, — тихо проговорила девушка.

— Но я ведь прав, черт побери. Я не хочу, чтобы ты уезжала далеко от дома, Эбби, ты слышишь?

Эбби ничего не ответила, и Дункан взглянул на Дороти.

— Дороти, — сказал он уже более спокойным тоном, — пожалуйста, выйди и попроси кого-нибудь оседлать для меня Бренди.

Дороти выскочила из кухни, ее губы по-прежнему дрожали от едва сдерживаемого смеха.

Взгляд Дункана вновь обратился к Эбби, которая все еще укоризненно смотрела на отца. У нее, так же как у него, был упрямый крутой подбородок, но меньше и нежнее, чем у отца.

— Почему? — спросила Эбби. — Почему ты отказываешь мне в этот раз?

— Потому что не могу доверять тебе после вчерашнего, юная леди. — Дункан с силой отодвинул стул. — Возможно, мне следует выдать тебя замуж за Бака Расселла, и дело с концом!

Эбби открыла рот от изумления. Бак Расселл был владельцем соседнего ранчо, граничившего с их поместьем на востоке. Недавно он сказал Дункану, что не прочь объединить обе семьи, а стало быть, и их ранчо.

— Папа, я не могу поверить, что правильно тебя расслышала! Тебе же не нравится Бак Расселл. Кроме того, мы с тобой одно целое, папа, одна команда. Ты всегда так говорил, и мы так любим это место. Что случилось бы на ранчо, не будь меня здесь? Диллон никогда не сделал бы для тебя всего того, что делаю я… Ты был прав, говоря, что он скорее будет гоняться за бандитами, чем за отбившимися от стада телятами!

На лице Дункана промелькнуло странное выражение. Эбби пожалела о сказанном ею, но было уже поздно. Хотя Дункан, несомненно, гордился тем, что его сын начальник полиции в Ларами, одна Эбби знала, какую сильную боль он вместе с тем испытывает от того, что Диллон почти никогда не интересуется делами на ранчо. Но она не посмела сказать это сейчас вслух, а лишь смущенно рассмеялась.

— Кроме того, — быстро продолжила она, — ты не любишь Бака Расселла. Мы оба знаем, что единственная причина, почему он когда-нибудь женился бы на мне, — это желание прибрать к рукам Даймондбэк!

Дункан медленно скользнул взглядом по лицу и фигуре дочери. Он видел пышную копну каштановых волос, рассыпавшихся по спине. Плечи Эбби были гордо расправлены, а подбородок дерзко вскинут. Ее глаза сверкали, они были такими же голубыми, как летнее небо за окном. Красавица, что ни говори, но не в общепринятом смысле — Эбби не была нежной и хрупкой. Дункан подумал о том, что, хотя она выросла у него на глазах, он до последнего времени как-то этого не замечал — или, возможно, не хотел замечать. Эбби была полна огня и страсти точно так же, как ее покойная мать. Это был тип женщины, с которой мужчина познает и рай и ад одновременно, тип женщины, с которой каждый последующий день прекраснее предыдущего.